12 кресел. Алексей Митрофанов

постановил вождь, надевая пиджак. — До встречи в
эфире.
Встреча в эфире началась через считанные ми-
нуты.
— Сегодня вечер пятницы. Можно было бы по-
говорить о большой политике или большой эконо-
мике, — обратился Семаго к зрителям. — Но мы не
будем этого делать. Мы поговорим о большой люб-
ви и большом сексе. Сегодня я хочу, чтобы оста-
лись у телевизора те, для кого это имеет гораздо
большее значение, чем все остальное. Это наша мо-
лодежь, студенты и подростки, солдаты, мечтающие
о встрече с девушкой, заключенные, которые меся-
цами не видят женщин, матросы, уходящие в долгие
рейсы, геологи, матери-одиночки и все те, кто по
разным причинам оторван от нормальной половой
жизни. Я не хочу сегодня говорить для тех, у кого с
этим все нормально, тех, у кого под боком всегда
партнер или партнерша. Переключитесь, пожалуй-
ста, на другой канал. Сейчас, по-моему, идет хоро-
ший американский боевик, тридцать три убийства в
минуту. Я жду…
Вождь замолк. Страна замерла. Хозяин красно-
го пиджака налил себе стопку водки и позвонил
приятелям, чтобы они срочно глядели на вождя. Те,
кто успел поглядеть, больше в этот день телевизор
не включали. Переваривали. Хозяин красного пид-
жака пришел в себя только после телефонного зум-
мера. На трубке был Леша Берия.
— Мы сейчас заедем. Завезем пиджак, — сказал
Леша.
— Не надо пиджака, — ответил хозяин. — Это
подарок… Забирайте… Для истории.