12 кресел. Алексей Митрофанов

Принстонского и Оксфордского университетов од-
новременно… крыса ты канцелярская… чмо педаль-
ное. Как ты мне надоел…
Тут Вольфрамович ловко ухватил Сало двумя
пальцами за нос. Посол не ожидал такого хода. Он
начал мотать головой в разные стороны. Смотре-
лась сцена уморительно. Затем босс пнул посла и
легко, пружинисто запрыгнул на трап.
— Встретимся в суде! — кричал ошалевший Са-
ло. — Я этого так не оставлю!
— Встретимся, — ответил Вольфрамович, пома-
хивая ручкой на самом верху трапа. — В военно-по-
левом суде, по громкому делу изменника Родины
гражданина Сало. Приговор будет окончательным,
не подлежащий обжалованию.
В салоне творилось уже привычное для рейса
«Эйр Семаго» бордельеро. Пассажиры ругались,
толкались, стюардессы кричали и плакали, пилоты
не вмешивались, приберегая нервные клетки для по-
лета. Но самое страшное другое: посол Сало был
прав — рейс никто не собирался выпускать. Авиа-
компания действительно не хотела иметь головную
боль. Решила твердо не связываться с властями.
Трап не убирали, Сало не уходил и совещался у
трапа с какими-то мужчинами в галстуках. Затем
подошла группа пограничников. Наконец Вольфра-
мовичу передали ультиматум: лишних из самолета
убрать или… шансов никаких.
Наступил самый критический момент экспеди-
ции. Вождь подозвал Алексея по кличке Берия и
сказал ему тихо:
— Бери инициативу на себя. Скажи, что надо
любыми путями выскочить в Лазанию. Поругай ме-
ня. Я тоже поругаю тебя.