Глава 12
Когда приехали в Амман, было уже совсем темно. Однако город производил вполне благоприятное впечатление – множество машин, хорошо освещенные улицы, довольные жизнью люди у магазинов и ресторанов. Филатов представил себе, какие сейчас пробки в центре, где историческая застройка не позволяет соразмерить ширину улиц и количество машин, но беспокойство оказалось излишним – справа по курсу он увидел стоящее немного на отшибе здание со светящейся надписью «ARENA» на крыше.
С видом давнего постояльца Филатов зашел внутрь, кивнул швейцару, демонстративно достал карточку‑ключ и проследовал к лифту. Пока все шло по плану. Правда, план этот составил за Филатова Аббас, и он лишь следовал чужой воле, но ведь игра только начиналась. Двери лифта плавно открылись, Филатов вышел в коридор и осмотрелся – никого. Только в распахнутое окно доносился шум города, а из какого‑то номера слышалось бормотание телевизора. Филатов постоял несколько секунд, потом подошел к своей двери, прислушался – вроде все тихо. Филатов быстро вошел внутрь и захлопнул дверь.
Номер был слабо освещен светом уличных фонарей. Причудливые тени лежали на полу. Ни один посторонний звук не нарушал звенящей тишины. Но что‑то смущало Филатова – странное, необъяснимое беспокойство шло из глубины комнаты. Он замер, прислушиваясь к своим ощущениям. И сразу понял – запах, запах хорошего мужского одеколона. Он сразу вспомнил Аббаса. Как всякий арабский мужчина, тот выливал на себя литры парфюмерии, и сейчас Филатов чувствовал что‑то похожее. А собственно говоря, кто здесь мог быть, кроме Аббаса? Если он сам звонил, значит, сам и будет встречать!
– Вас не затруднит включить свет, доктор Аббас! – сказал негромко Филатов.
Щелкнул выключатель, и он действительно увидел сидящего в кресле Аббаса.
– Вы удивительно догадливы, господин Филатов! – Аббас встал. – Добро пожаловать в Амман!
Филатов прошел в комнату, поставил сумку в угол и сел в ближайшее кресло. Возможно, Аббас хотел обменяться рукопожатием, но Филатов демонстративно обозначил дистанцию. Однако Аббас остался стоять.
– Надеюсь, вы пригласили меня не для обсуждения моей сообразительности?
– Может быть, желаете сначала поужинать, господин Филатов? Здесь отменная кухня.
– Я предпочел бы заняться делами. Вы, кажется, говорили о письме?
Аббас кивнул и, подойдя ближе, передал Филатову конверт. На нем было написано неровными буквами: «Александру Филатову». Филатов сразу узнал почерк Тинни, которую сам учил русскому языку. Он почувствовал волнение, даже дыхание перехватило, но виду не показал: подержал письмо в руках и положил в карман.
– Вы не хотите прочитать его? – немного растерянно спросил Аббас, который ждал более эмоциональной реакции.
– Позже, – ответил Филатов, понимая, что выбрал правильную тональность переговоров.
Аббас вернулся в свое кресло и приступил к делу.
– В свое время вы очень помогли нам, господин Филатов. Особенно с печатным оборудованием. И, как мне кажется, наша благодарность вас вполне устроила. К сожалению, все наши усилия оказались напрасными и враги захватили Ирак.
Филатов слушал молча, заодно рассматривая своего собеседника. Разгром Ирака явно пошел тому на пользу: дорогой костюм, дорогие часы, округлившийся живот. И, если бы не холодный взгляд сытого удава, который так характерен для сотрудников спецслужб, его можно было бы принять за успешного бизнесмена.
– Мне и многим моим товарищам пришлось уйти в отставку, господин Филатов. Но я ни на минуту не забывал о своем русском друге и его близких. Когда американские войска подходили к Багдаду, я сумел вывезти Тинни и девочку из города. Поверьте, это было невероятно сложно, но я не мог оставить их на произвол судьбы.
– Спасибо, – нарушил молчание Филатов. – Вы поступили благородно, но, думаю, не бескорыстно.
– Разве это имеет значение для вас? Разве мысль о том, что те, кого вы считали потерянными навсегда, живы, здоровы, не радует? Разве…
– Да, доктор Аббас! – резко перебил его Филатов. – И я и вы все это прекрасно понимаем, так что переходите к делу!
– Как скажете, господин Филатов, – усмехнулся Аббас. – У меня к вам вполне конкретное предложение. Мне нужны ПЗРК. Российского или американского производства – не важно. Семь‑восемь комплектов. Оплата наличными или на любой счет, который вы укажете.
– ПЗРК? – Филатов не сразу понял, о чем идет речь. – Сбивать самолеты?
– Именно! Борьба продолжается, господин Филатов, просто теперь это будет скрытая, партизанская борьба.
– И вы думаете, что я помогу вам обзавестись этим оружием?
Филатов почувствовал, что еще немного – и он просто вцепится в горло этой сытой твари, которая, развалившись в кресле, нагло торгует дорогими ему людьми. Он и сам считал здоровый цинизм необходимой чертой нормального политика. Но Аббас действовал не просто цинично – подло.
– А что вам не нравится? – Аббас выразительно приподнял брови, отчего стал еще противнее. – Или иракский народ, по‑вашему, не имеет права отстаивать свою свободу?
– Народ – да, но вы – не народ! – почти крикнул Филатов, но тут же взял себя в руки. – Насколько я знаю, ПЗРК могут сбивать не только военные, но и гражданские самолеты.
– Вас это не должно касаться, господин Филатов. Я просто предлагаю вам сделку: вы помогаете мне купить ПЗРК, я помогаю вам вернуть близких. Выпить не желаете?
Аббас встал и, демонстративно повернувшись к Филатову спиной – давай, мол, прыгай, попробуй меня убить! – отправился к стоящему в углу столу с бутылками и стаканами. Но Филатов был уже спокоен и собран.
– Вы опять шантажируете меня. Тогда вы хотели печатать доллары, теперь – сбивать самолеты.
Аббас налил себе виски, разбавил содовой, сделал маленький глоток, жестом предложил Филатову налить себе что‑нибудь и вернулся на место.
– Это бизнес, господин Филатов, только бизнес. Помните, как вы говорили своему приятелю Кегану: ты просто покупаешь в одном месте, потом продаешь в другом месте и тебя совершенно не касается, для чего это будут использовать? Потом вы еще добавили, что торговец оружием не является соучастником убийства, совершенного из проданного им пистолета. Не так ли?
– У вас хорошая память, доктор Аббас. Вы внимательно подслушивали мои разговоры.
Филатов смотрел на врага и радовался тому, что все встало на свои места. Что бы там ни было раньше, Аббас оставался в его глазах чем‑то вроде партнера – хитрого, опасного, но стоящего с ним, Филатовым, по одну сторону баррикад. Они вместе боролись против санкций, вместе пытались помочь Ираку, вместе противостояли наваливающейся махине американской гегемонии. И даже история с Тинни выглядела почти нормально – девушка нарушила правила, за что и была наказана, он захотел ее и получил, выполнив определенные условия. Но теперь Аббас стал коварным и подлым врагом. И Филатов знал: война с ним будет долгой и трудной. Но это будет именно война, а не дипломатия. Война, на которой допускается всё!
– Я не тороплю вас с ответом, господин Филатов, – Аббас с явным удовольствием цедил свое пойло. – И прекрасно понимаю, что даже ваше согласие не гарантирует быстрой поставки. Оружие, тем более такое, как ПЗРК, достать весьма непросто.
– Если вообще возможно. Особенно когда идет всеобщая борьба с терроризмом.
– Борьба с терроризмом, как и сам терроризм, придумана самими американцами. Им просто нужен повод вмешиваться во внутренние дела других стран и применять оружие в любой точке мира.
С этим было трудно не согласиться, поэтому Филатов предпочел промолчать.
– Завтра утром вас тем же маршрутом отвезут в аэропорт Шарм‑аль‑Шейха. Машина будет в десять часов. А здесь мой телефон, – Аббас положил на стол карточку, – по которому вы сообщите свое решение. Также хочу заверить вас, что по завершении сделки вы получите не только своих близких, но и деньги.
На этом разговор закончился. Уже выходя из номера, Аббас обернулся и сказал:
– Надеюсь, вы примете правильное решение. Всего доброго, господин Филатов.
– До скорой встречи, доктор Аббас, – ответил Филатов, не оборачиваясь.
Как только дверь закрылась, он схватил конверт и неловко вскрыл его, криво разрывая бумагу. Внутри лежало короткое письмо. Филатов прекрасно понимал, что Тинни не могла написать все как есть. Такое письмо просто не передали бы ему, поэтому старался вникать в каждое слово, ища там скрытую информацию.
Тинни писала, что у них все нормально. Зоюшка выросла, каждый день спрашивает про папу. Сама она ужасно скучает. Надеется, что рано или поздно они обязательно встретятся и будут вместе. А так у них все в порядке – живут в отдельном доме, есть маленький садик, где можно гулять. Кормят хорошо, когда Зоюшка простудилась, ей привозили врача. А еще они каждый день занимаются русским языком. К сожалению никаких намеков на местоположение дома найти в письме не удалось.
Филатов несколько раз прочитал письмо и, бережно сложив, убрал в карман, где уже лежала фотография. Ему хотелось думать о хорошем, представлять себе Тинни и дочку, но вместо них перед глазами стояло ухмыляющееся лицо Аббаса. Филатов подошел к столу с бутылками, налил себе полстакана водки и залпом выпил. Немного полегчало.
«Ладно, доктор Аббас, – подумал Филатов. – Первый ход остался за тобой. Но первый ход – еще не партия!»
Филатов проверил, заперта ли дверь, и стал ходить из угла в угол, обдумывая дальнейшие действия. Выкрасть Тинни и дочку? Но для этого надо хотя бы приблизительно знать, где они находятся. Заманить Аббаса в ловушку и попробовать обменять? Но его подельники только посмеются – одним Аббасом меньше. Помочь им достать эти чертовы ракеты? Пожалуй, он сможет это сделать, если очень постарается. Филатов вдруг представил себе, как сидит в теплом семейном кругу, а по телевизору сообщают о сбитом пассажирском самолете. Сразу стало до того мерзко на душе, что Филатов решил такой вариант даже не рассматривать. Так что же делать?