Глава 22
Катера стояли борт о борт, чуть слышно урчали моторы – ни Барри, ни Аббас на всякий случай не стали глушить их. Теперь Филатов узнал араба за рулем – это был Нидаль. Он работал охранником в его багдадском доме, помогал Тинни в саду и вообще был отличным парнем. Филатов понимал, что Нидаль приставлен следить за ним и за Тинни, но таковы были правила игры, в которых симпатичный молодой парень был совершенно не виноват. Так что отношения были вполне доверительными, а по праздникам его даже приглашали на семейный обед. Нидаль всякий раз смущался, говорил, что не положено, но Зоюшка брала его за руку и, лопоча на своем детском языке, тащила к столу. Нидаль тоже узнал Филатова, но сразу отвернулся – та жизнь и те отношения остались в прошлом, сейчас они сидели в разных окопах…
– Должен сказать, парни, – доверительно сообщил Барри, – что вы многое потеряли!
– Что вы хотите сказать? – ледяным тоном произнес Аббас.
– Мы с Алексом вчера сходили на такое шоу! – Барри восторженно закатил глаза. – Настоящее пиршество плоти! Что там Калигула!
– Извините, но меня это мало интересует, – сказал Аббас.
– Так это потому, что ты его не видел, док!
– Может, перейдем к делу?
– Твоя взяла, док! Показывай скорее женщину, а то Алекс никак не остынет после вчерашнего, – и Барри, хлопнув Филатова по плечу, разразился заливистым хохотом.
Аббас прошел на нос, открыл то ли дверь, то ли люк, и на палубу вылезли Тинни и Зоюшка. Филатов рванулся к ним, но Барри удержал его:
– Остынь, Алекс! Здесь как в стриптизе – можно только смотреть!
Сказано было цинично, но в глазах было понимание и сочувствие. Филатов остановился у самого борта, чувствуя, что сердце вот‑вот выскочит из груди. Аббас подвел пленниц к Филатову и встал рядом.
– Привет, папочка! – сказала Зоюшка и помахала вначале ручкой, а потом лапой игрушечного щенка с бантиком на хвосте.
– Здравствуй, любимый! – прошептала Тинни, чуть не плача.
Они обнялись через два борта и полоску мутной воды, обнялись на глазах у злобного Аббаса, постного Кегана, отвернувшегося Нидаля и ухмыляющегося Барри, которому, честно говоря, было совсем не до смеха, обнялись вопреки всему и всем.
– Пусть голубки поворкуют, док, – сказал Барри, – а мы отойдем и обсудим, где удобнее передать товар.
Аббас, не отводя глаз от Филатова, указал на Кегана:
– Договаривайтесь с ним, а я останусь здесь.
Кеган послушно отошел на нос и достал из стоящей на сиденье сумки свернутую карту, судя по изобилию синего цвета – морскую.
– Вот уж не думал, что ты такой зануда, док! – покачал головой Барри и пошел общаться с Кеганом.
– У вас все в порядке? – спросил Филатов.
– Да, – ответила Тинни. – Только очень тебя не хватает.
– Ничего, скоро мы будем вместе! – Филатов посмотрел на дочку. – Зоюшка уже совсем большая.
После первого порыва он взял себя в руки и старался быть сдержанным. Зачем лишний раз показывать Аббасу, насколько дороги ему женщина и девочка?
– Ты знаешь… Все это время, без тебя, я думала… – Тинни сцепила руки, чтобы унять дрожь. – Надо было давно все рассказать…
– Что бы там ни было, поговорим потом. У нас еще будет целая куча времени.
Стараясь успокоить Тинни, Филатов говорил уверенно, даже немного улыбался.
– Нет, сейчас! – с неожиданной твердостью возразила Тинни. – Тогда в «Эль‑Рашиде» я была не просто так…
– Конечно, ты торговала в лавке.
– У меня было задание… – точно не слыша Филатова, продолжала Тинни. – Я должна была прийти к тебе.
– Что за ерунда? Тебя же не пустила охрана!
– Там какая‑то ошибка получилась, нестыковка между службами. Охранник вовремя не получил приказ… – Тинни буквально вцепилась в Филатова. – Но потом все стало серьезно! Поверь, я не обманывала, когда говорила, что люблю тебя!
Осмыслив услышанное, Филатов на мгновение испытал шок – оказывается, все было совсем не так, как он представлял! Его обманывали, водили за нос, использовали втемную! И кто?! Милая девушка Тинни!
– И я люблю тебя, папочка! – пискнула Зоюшка, дернув Филатова за безвольно повисшую руку.
И наваждение исчезло – какая разница, с чего все начиналось?! Важно, что было потом! Пусть Тинни имела задание залезть к нему в постель, ну и что? Он ведь вначале именно так и думал. Тот тупой охранник, не получивший вовремя приказ, сбил его с толку! В Ираке многие работали на спецслужбы, такие порядки были. И виновата не она, молодая, неопытная девчонка, а те, кто заставлял ее это делать: Аббас, его начальник, начальник его начальника и так далее, вплоть до Саддама Хусейна! Да и он сам в тот вечер просто хотел поразвлечься с подвернувшейся красивой женщиной, не более того! Выпил водки с приятелем, и потянуло на подвиги! Все эти мысли стремительно пронеслись в голове Филатова, и все встало на свои места: есть Тинни и Зоюшка, которых он любит. Сейчас они в опасности, но он обязательно спасет их. Остальное не стоит выеденного яйца, пыль, мусор, пустое ничто…
– И это все? – засмеялся Филатов. – А я уж подумал, что ты наставила мне рога с каким‑нибудь мачо!
– Я? – Тинни была настолько поражена, что, кажется, забыла о происходящем вокруг. – Но у меня нет никакого мачо!
– А про твое задание я знал с самого начала! – с самым невинным видом соврал Филатов.
– Правда? – с надеждой спросила Тинни.
– Правда! – ответил Филатов с такой убежденностью, что Тинни сразу поверила.
Они снова обнялись через два борта, приняв в свой круг и Зоюшку, которая сразу повисла на родителях и от восторга задрыгала ногами. Идиллию прервал голос Аббаса, который, надо отдать ему должное, вначале деликатно покашлял:
– Полагаю, вы удовлетворены увиденным, господин Филатов?
– Вполне, доктор Аббас!
Филатов осторожно отодвинул от себя Тинни и увидел катер в камуфляжной окраске. Он медленно входил в протоку и был почти незаметен на фоне зеленоватой воды и заросших берегов. Стоящие на палубе люди тоже были в пятнистом камуфляже. Тускло поблескивали стволы автоматов. Барри предал его! Использовал как приманку, чтобы заманить Аббаса в засаду!
«Ах ты, подлая тварь! – подумал Филатов. – Как же я тебя раньше не раскусил?!»
Аббас заметил застывший взгляд Филатова, резко обернулся и, присев, выхватил пистолет. В то же мгновение Барри, который увидел катер вместе с Филатовым, каким‑то немыслимым для своей толщины прыжком преодолел разделяющее их расстояние и сбил его с ног, одновременно с силой толкнув Тинни. Тинни зацепилась ногой за сиденье и, увлекая за собой Зоюшку, упала на палубу.
Загремели выстрелы. Филатов видел рядом с собой перекошенное лицо Барри, видел, как расползается на его рукаве кровавое пятно, видел, как застывший в недоумении Кеган задергался, точно марионетка, и какие‑то ошметки, совсем как в кино, полетели из его простреленного тела. И все это происходило в каком‑то жутком замедленном темпе. А еще он слышал, как пули щелкали по борту, и звук этот был похож на стук градин по железной крыше…
Взревел мотор, и катер Аббаса сорвался с места. Барри откатился в сторону и закричал:
– Не стреляйте!
Филатов осторожно приподнял голову: катер Аббаса разворачивался, завалившись на бок и подняв пенистый бурун, Аббас отстреливался – из‑за ревущего мотора были видны только голова и дергающаяся при каждом выстреле рука с пистолетом. Филатову даже показалось, что он видит разлетающиеся гильзы. А Кеган лежал неподвижно, перевесившись через белый борт, и его покрасневшая от крови рубашка казалась упавшей на снег гвоздикой.
Потом появился второй катер. Его пятнистый борт навис сбоку, он двигался все быстрей и быстрей, настигая противника. Все, кто стоял на палубе, стреляли как заведенные, но двое уже лежали. Вот дернулся еще один и стал заваливаться на бок. Да, похоже, Аббас прошел хорошую школу и мог не только плести интриги и шантажировать, но и метко стрелять. А вот Барри, славный, веселый толстяк, оказался… Обещал обеспечить безопасность Тинни и Зоюшки, а сам готовил силовой захват!
Филатов снова, как и тогда с Аббасом, почувствовал поднимающийся гнев. Может, он не умеет драться и у него нет оружия, но вцепиться в горло сможет! Филатов привстал, но в этот момент Барри подполз к рулю и резко двинул вперед рычаг газа. Мотор взревел, катер точно выскочил из воды и, пролетев несколько метров, врезался в проходящий мимо пятнистый борт. Раздался грохот, Филатов полетел вперед и, ударившись головой, потерял сознание.
…Вначале Филатов услышал голос, из тех, что называются командирским:
– Вы ответите за это, Барри! Операция сорвана, три человека убиты, а преступники скрылись!
Потом заговорил Барри – тихо и неуверенно:
– Я с самого начала настаивал на недопустимости силовой операции. И не один раз объяснял почему.
– Мне не нужны ваши объяснения! Какого черта вы протаранили наш катер?!
– Я пытался присоединиться к погоне. Но, видимо, в результате обстрела заклинило руль.
– А мне кажется, что вы сделали это умышленно! И вообще ваше чрезмерное внимание к этому русскому и его арабской жене кажется мне довольно подозрительным.
Филатов с трудом приоткрыл глаза. Бледный и какой‑то потерянный Барри привалился к треснувшему ветровому стеклу, с безвольно повисшей правой руки капала кровь. А в полуметре покачивался пятнистый катер с изрядной вмятиной в борту. По палубе прогуливались несколько человек в камуфляже с автоматами, а высокий красавец в белом костюме стоял, широко расставив ноги, и грозно смотрел на Барри. Филатов понял – это и есть старший.
– Считайте, что вы отстранены от операции!
– Позвольте мне хотя бы…
– Немедленно возвращайтесь на базу, сдайте оружие и ждите моего прибытия! – рявкнул старший.
– Есть, – чуть слышно ответил Барри.
Откуда‑то снизу появилась вымазанная машинным маслом физиономия и, блеснув белыми зубами, доложила:
– Все готово, сэр. Полный ход, ясное дело, дать не удастся, но двигаться можно.
– Отлично, Майк! – старший бросил на Барри последний испепеляющий взгляд и ледяным тоном произнес: – Мы попробуем догнать преступников, а вам я настоятельно советую немедленно приступить к выполнению приказа.
Взревел мотор, и пятнистый катер, мелко подергиваясь и кренясь на правый борт, стал медленно набирать ход.
– Вот же сука… – негромко сказал Барри ему вслед и помахал здоровой рукой.