ПРОИГРАВШИХ НЕ СУДЯТ
Как раз в этот момент, на той нашей волне радости, что вся партия испытывала, Жириновский выдвинул идею амнистии. Он сказал: всех предыдущих надо простить. И мне выпала честь готовить текст этой знаменательной амнистии, которая была объявлена 23 февраля 1994 года.
Парламент стал горячо обсуждать данную тему. Коммунисты, по определению, поддерживали. Аграрники тоже. Демократические фракции были против. Ко мне подходил озабоченный адвокат и депутат Андрей Макаров, убеждал: «Алекс, вы даже не понимаете, что вы раскручиваете. Выйдет на свободу Руцкой. Так вам же будет хуже! Кто такой Жириновский, если выйдет Руцкой? Правильно? Сейчас он пользуется славой, а потом славы не будет. Вы выпускаете людей, которые вас же будут потом отодвигать».
И такая опасность действительно была. Что, если они создадут партию, будут нашими конкурентами?
Но вот эта волна, на гребне которой находился тогда Жириновский, делала нас выше подобных мелких соображений. Было ощущение победителя, который должен даровать свободу проигравшим. Правда в том, что не он воевал с Руцким и с Хасбулатовым, но в результате этих обстоятельств он оказался победителем. Ельцин получил Конституцию и успокоение. Жириновский получил славу, видное место в Госдуме. Были два победителя и были проигравшие, которые находились тогда в тюрьмах. Такой контраст был слишком некомфортным.
И потом, лидер ЛДПР понимал, что надо закрывать эту тему. Никто не заинтересован в том, чтобы уголовно- политический процесс слишком разрастался. Чтобы шло длительное следствие, выяснение отношений: кто в кого стрелял, кто какие приказы отдавал. Стране от этого лучше не будет. Хотя по всем принципам справедливости виновных следовало бы найти — ведь погибли люди, десятки, если не сотни людей. Думаю, через некоторое время, лет через 10—20, следствие опять возникнет. Оно обязательно возобновится, но будет уже спокойным. Будут изучаться поступки отдельных лиц, но в целом общество не будет этим следствием подрываться. Таков наш долг перед погибшими.
Но тогда, проводя по всем правилам следственные мероприятия, можно было получить вторую фазу гражданской войны.
В итоге амнистия, как и планировалось, была принята 23 февраля 1994 года. Жириновский пришел в Госдуму
в военной форме и выступал, демонстрируя свои погоны, по случаю армейского праздника. И сказал очень важную фразу: «Мы прощаем, но и нас прощают». Вот формула этой амнистии. Мы победители. Да, мы не в одной команде с Ельциным. Но волей судеб мы и он стали победителями, и те, кто в тот момент оказался в здании Госдумы, тоже ведь оказались победителями в какой-то степени: коммунисты и Зюганов создали свою фракцию в новом парламенте. Пусть же и нас прощают. Разойдемся с миром.
А расчет на то, что освобожденные путчисты потеснят Жириновского, не оправдался. Хотя многие вышедшие из тюрьмы гэкачеписты стали видными, респектабельными фигурами. Кто-то снова оказался в парламенте. Руцкой стал губернатором. Хасбулатов вернулся в науку. Но никто из них не стал национальным лидером, как некоторые опасались. Фронду не создал. Более того, встроились в систему и неплохо себя чувствовали и сейчас чувствуют. Варенников выступает — он депутат, генерал, глава Совета ветеранов. Участвовал в подготовке к празднованию 60-летия Победы. У Язова тоже все в порядке, возвращены погоны.
Получилось, что мы сделали очень важное и хорошее дело. И, повторю, спасли страну от второй фазы гражданской войны, которая могла бы быть. Мы не должны забывать, как развиваются события в Ираке или в том же самом Дагестане. Когда элиты не договариваются, в дело идут фугасы.