Глава IV
Армия — строитель Отечества
Армия как строитель Отечества – весьма привычный образ для русского человека. Тысячелетняя история России — это история борьбы страны в условиях пограничья, самого жесткого противостояния ордам агрессоров. До западного европейца долетали издалека только отзвуки этого яростного противостояния. Сама же западноевропейская жизнь проходила тихо, по-семейному на территории, являющейся фактически полуостровом грандиозного Евро-Азиатского континента. Разборки были и здесь. И мы знаем, насколько жестоки в своем бессознательном порыве могут быть эти разборки между близкими родственниками. Однако после периода кровавых ссор утирают слезы. И часто они договариваются друг с другом. Таким примерам в западноевропейской истории несть числа. Сегодня заклятые в недавнем прошлом враги Франция и Германия не только демонстрируют удовольствие от лицезрения друг друга, но и бросают совместно перчатку США, также недавнему другу и врагу. Там все просто: родственные связи диктуют стратегическое единство интересов. В России наоборот: наши войны происходили не по принципу «ты меня уважаешь?». Россия воевала со своими врагами, которые приходили издалека, чтобы исчезнуть со страниц истории, разбившись у ее ног в прах. Постоянные военные коллизии сформировали в русском человеке милитаризованное сознание. Сорок—пятьдесят поколений, выросших в условиях пограничного противостояния, объективно способствовали этому факту. Поэтому на Руси испокон веков народ сам по себе армия. Поэтому так велика была моральная и военная ценность народного ополчения, выручавшего Русь даже на крутых поворотах новейшей истории XX века. Его роль в Западной Европе сошла на нет еще в IX веке, а иные примеры, как движения анабаптистов и их продолжателей та- боритов, не были национальными по своей сути, но являлись следствием религиозно-мистического подъема народных масс.
Милитаризованное сознание русского человека, чуждого поверхностности и вычурности форм тевтонско-германского сознания, явилось тем препятствием для внешнего агрессора, которое рушило все его завоевательные планы. Однако внешняя направленность этого сознания делает Россию беззащитной против внутреннего врага, пресловутой пятой колонны.
Расселение восточнославянских племен к востоку от Днепра происходило в мирной обстановке совместной жизни с финскими автохтонными племенами. Уже с этих ранних форм государственной жизни Руси роль военной организации неразрывно связана с существованием самих племен. Так, до образования крупных населенных пунктов колонизация земель осуществлялась вооруженным племенем без выделения специальных военизированных отрядов. Эта неразрывная связь мирной жизни и войны определила глубинную связь армии и общества.
Важнейшей чертой этой органической связи была ее направленность на созидание новой жизни с редчайшими отклонениями от этой линии в виде средства насилия. Ни одно цивилизованное общество не смогло создать такого альянса армии и народа. В иных обществах эта связь обеспечивалась в виде найма ландскнехтов в регулярную армию со всеми вытекающими отсюда моральными издержками в ее применении.
Народное ополчение являет собой органичное продолжение вооруженного племени, которое стало вести оседлый образ жизни. На этой стадии также происходит формирование особых воинских образований в виде княжеских дружин из охочих людей. Этих людей принимали на военную службу к князю на договорных началах. Однако если княжеская дружина находилась при князе на постоянной основе и насчитывала не более нескольких сотен человек, то существовала также и ее наемная часть, предназначенная для выполнения ограниченных во времени задач, куда набирали только иноплеменников. Массовый народный характер вооруженным силам Руси и России придавало народное ополчение, которое созывалось лишь с согласия народа. Эти люди и назывались «вои», воины, то есть вооруженное население или род полчный. Вооруженное народонаселение, сплоченное военной организацией, явилось главной движущей силой строительства нашего Отечества. Это качество прослеживается с первых шагов российской государственности. В связи с усложнением социальной организации общества, ростом его производительных сил в упрочении здания государства участвуют различные сословия. Однако роль армии в этом строительстве сохраняется в своем первоначальном качестве: устраивать и укреплять государство в условиях пограничья. Такую охранную силу государства впоследствии представляли собой казаки и стрельцы, а затем регулярная армия в современном ее значении.
Вооруженная экспансия и мирная колонизация Русской равнины славянорусскими племенами составляли единый процесс, позволивший оседлым образом утвердиться по всей ее плоскости от Балтийского до Черного моря и от Карпат до Волги. Торговый путь «из варяг в греки» был инициирован контактом славян с арабами в районе Керченского пролива и дал могучий толчок возникновению и расцвету славянорусской государственности. Однако в своей основе этот расцвет зижделся на вооруженном суверенитете восточнославянских племен, представлявших собой вооруженные группы людей. Монетные клады VI и VII веков здесь не редкость, но особенно много тех, где находят арабские монеты. К середине VIII века в вооруженной борьбе арабов и хазар в этих местах стали брать верх последние, чьей регулярной коннице не могло противостоять современное ей народное ополчение. После строительства мощной крепости Саркел на месте нынешней станицы Цимлянской хазары запирают торговые пути по Волге и Дону через славянские земли.
На этот период приходится появление викингов в качестве государственно-образующей силы, которая организует охрану нового торгового пути через Неву – Ладожское озеро — Волхов – Великий Новгород — бассейн Днепра — северочерноморские греческие колонии, то есть настоящий путь «из варяг в греки».
Этот путь прикрывали уже княжеские дружины, в чьи функции входили охрана как торговых путей, так и факторий и более крупных населенных пунктов с торговыми складами и магазинами. Наиболее крупные из этих городов становятся княжескими центрами, чтобы в дальнейшем подчиниться самому сильному княжескому столу в Киеве, давшему династию киевских Игоревичей, распространивших свою власть на территорию всей Русской равнины. Особенно это стало очевидно после разгрома Хазарского каганата народным ополчением во главе с дружиной князя Святослава и некоторыми другими наемными частями. Дальнейшие походы Святослава расширили границы Древнерусского государства до среднего течения Дуная, где князь установил свою военную столицу (ставку) в г. Переяславле. Империя Святослава по своим размерам превосходила гуннскую времен Аттилы. Над всей этой территорией реяло его знамя: красное треугольное полотнище с золотым львом и белым трезубцем, над которыми располагается золотое солнце с шестнадцатью лучами. Корни этого символа восходят к временам поселения во II веке до н. э. венедов на Среднем Днепре, откуда они распространились во II—III веках н. э. в бассейн Верхней Оки, включая р. Москву, под славянским именем вятичи. Язык венедов относится к индоевропейским группам кентум, к которым принадлежат германские языки; славянские же языки относятся к группе индоевропейских языков сатам. К последним относятся также арийские языки. Венеды одно время жили на территории современной Венеции, пока растущая римская мощь не вынудила их двинуться в северо-восточном направлении около II века до н. э. Римляне зафиксировали их мореходное искусство и широкое распространение в их культурной среде гидронимов. Символическая связь трезубца и морской стихии очевидна, поскольку связана с Посейдоном и морскими приключениями как квинтэссенцией миграции. Символы солнца и льва взаимосвязаны через огонь, который олицетворяет полноту раскрытия личности и утверждения любой ценой. Огонь — символ активной, самоуверенной и постоянно вдохновляющейся деятельности. Знаком огня является лев, который, в свою очередь, есть символ победы и солнечной силы, солнца. Солнечная сила указывает на людей с лучшими чертами характера. Как и солнце, такие люди распространяют вокруг себя все доброе, то есть благодать во всякой мыслительной форме; они умеют пробуждать в других лучшие задатки и дарования. Обычно символ солнце имеет вид круга с точкой посередине или круга с шестнадцатью лучами. Такой символизм имеет первый русский штандарт, зафиксированный военной и государственной историей. Поскольку генетическая связь знамени и венедов установлена историческими исследованиями, то небезынтересен тот факт, что вятичи, давшие начало населению Московского княжества, являются потомками племени, близкого древним римлянам.
Период образования Древнерусского государства сопровождался созданием систематической обороны границ со степью, возведением крепостей в пограничной полосе. В условиях непрекращаю- щегося передвижения народов степи с востока на запад древнерусские князья вынуждены организовывать систему правильной военной колонизации южнорусских степей. Однако под давлением множества кочевников происходит постепенное оттеснение оборонительных рубежей все дальше к северу от побережья Черного моря. Вместе с тем позитивное значение военной организации Древнерусского государства очевидно. Противоборство с номадами занимает почти четверть тысячелетия, вплоть до монгольского погрома. Только совершенная осадная техника, созданная китайскими военными инженерами, дала преимущество агрессору. Темучин, вождь маленького племени, обитавшего у истоков Амура, объединил монгольские народы. Провозгласив себя в 1206 году Чингисханом, «Неуязвимым императором», он завоевал Северный Китай и повернул свои победоносные орды на запад. Монголы дошли до Далматинского побережья Средиземного моря, уничтожая все на своем пути. В хронике Матфея Парижского под 1240 годом читаем: «Люд сатанинский проклятый, а именно бесчисленные полчища татар, внезапно появился из местности своей, окруженной горами… Оконечности восточных пределов (Европы) подвергли они плачевному разорению, опустошая огнем и мечом. Они не знают человеческих законов, не ведают жалости». Три года спустя монголы уходят из Центральной Европы, но остаются в восточной более чем на четверть тысячелетия.
Между тем еще в XI веке Адам Бременский писал о России как о самой последней и самой большой провинции венедов (вятичей, то есть славян).
Этот путешественник писал, что главный город России — Киев — соперник Константинополя и гордость областей распространения Греческой православной церкви. Вблизи побережья Балтики находился крупнейший торговый порт того времени — Острогард. Сама же плоскость земли от Балтики до Понта Эвксинского (Черного моря) была усыпана городами, за что вся эта область (Киевская Русь) получила название Гардарики, «страны городов». Европейские путешественники XII века Вениамин Тудельский и Петахия Регенсбургский посетили эти места в середине и конце века. Вениамин утверждал, что Русь – это большая империя с главным городом Киеф (Киев).
С другой стороны, начиная с VIII века викинги устанавливают торговые контакты с береговыми областями Белого моря в районе современного Архангельска, которые продолжаются до 1222 года, когда состоялась последняя экспедиция.
Таким образом, военная организация поначалу вооруженного племени, а затем княжеской дружины во главе с князем лежала в основе стройного порядка и управления жизнью древнерусской народности и ее цивилизации. В основе политического строя этого государства – дуализм княжеской и вечевой власти, который столкнулся с жестко структурированной системой синкретизма власти и харизмы в монгольском обществе. Крепость властной вертикали Монгольской империи заключалась в хорошо разработанных институтах власти и властвования, отражавших концепцию сакраль- ности власти и роли военно-политического лидера общества. Лидер нового типа осуществлял механизм сакральной власти, который был вне обычной силы норм и традиций. Дело в том, что Чингисхан не был единоличным правителем Монгольской империи. Он являлся соправителем Харчи-Усуна, который был нормативным гарантом стабильности клана Бодончар, будучи старшим рода.
Чингисхан был военным и ритуальным лидером монголов. Только его наследники соединили оба этих титула. Он мог осуществлять лично ритуальные обряды монголов, а Харчи-Усун – нет. Кроме того, в общественном сознании монголов харизма, связанная с родом Бодончар, передалась Темучину. Согласно этому культу неба, наличие у человека сакральности солнечной природы имеет место всегда и передается в роду. Различия определяются уровнем сакральности, когда сакральность индивида становится сакральностью социума, то есть харизмой, и сохраняет свою силу в предметах, связанных с ее носителем. Особо почитались у монголов черепа как вместилища харизмы.
Триста лет спустя Иван Грозный пытался на христианской идеологической базе основать подобный культ царя-священника. Это была концепция псковского старца Филофея: «Москва — третий Рим».
Однако внутренняя организация взаимодействия княжеской и вечевой власти не была столь твердо установлена, как в монгольском аналоге. Поэтому результат внешней агрессии для обороняющейся стороны был трагичен, но закономерен в силу известных фактов. Идеологическому и социально-политическому единству, военному и военно-техническому превосходству монголов русские князья противопоставили иные качества. Интересен вопрос, почему монголы после побед в Центральной и Южной Европе не вторглись в германские земли, Папскую область и во Францию. Можно отметить, что после выхода монголов в 1243 году в Восточную Европу в имперскую ставку монголов потянулись западноевропейские и папские послы. По этим косвенным признакам можно заключить, что имел место сговор западных европейцев и монголов. Впрочем, это как раз и характеризует идейно-религиозную сплоченность Западной Европы, которая по аналогии с Монгольской империей также имела единственного «первосвященника». Сходство ритуальных внешних форм религиозного культа могло обеспечить лояльность монголов.
Вместе с тем монголы принесли с собой ряд организационных навыков, вполне затем усвоенных государством. Две основные функции, которые завоеватели вменяли своим подконтрольным правителям, были налоги и поставка рекрутов. Поставка рекрутов была чрезвычайно тяжелым бременем для Руси, поскольку ослабляла жизненные соки народа и могла привести к тяжелым демографическим последствиям. В результате ежегодно бралась десятая часть мужского населения страны «призывного» возраста. Помимо создаваемой набором гендерной асимметрии, то есть увеличения женской части населения в общем народонаселении, из общества изымались мужчины продуктивного возраста, что вело к уменьшению деторождения.
Ситуация создалась критическая. Большой заслугой Александра Невского можно считать его решение вопроса о рекрутчине, который следует поставить в один ряд с его выдающимися победами над западноевропейскими агрессорами. Военный лидер удельной Руси, родоначальник московских князей и Московского государства Александр Невский выказал свой государственный талант в достижении договоренности с монголами о едином порядке управления русскими территориями. Следующим его шагом было решение надвигающейся демографической катастрофы, логическим итогом которой было возрождение древнерусской народности, что послужило этнической базой, давшей начало великорусскому (русскому) народу.
Политика Александра в главнейшей сфере государства – сохранении народа как материальной силы истории – сводилась к использованию религиозной толерантности монголов в национальных интересах Руси. Великий князь Киевский и Владимирский смог получить от монголов указ, запрещающий включать в состав населения, подлежавшего рекрутскому набору, «церковный люд». Церковный люд численно резко возрос. Количество церквей и монастырей, а также земель с приписанными к ним крестьянами достигло количеств, сравнимых с той частью инфраструктуры государства, что попадала в рекрутский набор. Логичным следствием этой политики Александра было значительное уменьшение численности рекрутов для монгольских войск. Вместе с тем регулярный рекрутский набор стал основой совершенствования военной структуры Руси и Московского государства. Он нужен для обеспечения жизнеспособности российской государственности до сих пор, когда решается вопрос о переводе обязательной военной повинности (рекрутство, призыв) в наемно-договорные отношения (наемничество). Вместе с тем нельзя не отметить, что рекрутский набор в течение почти 800 лет был основой военной силы Российского государства.
Таким образом, Александр Невский смог оставить значительную часть рекрутского набора на Руси, закамуфлировав его в церковный люд. Воспроизводство нации зижделось на надежной правовой и материальной основе. Кончина великого человека, государственного и военного лидера Руси Александра Невского в 1263 году была событием, потрясшим все древнерусское общество. Последним актом любви к народу и долга по отношению к государству Александра была его поездка, уже будучи больным, к хану Берке для одобрения всех вышеприведенных государственных институтов. На обратном пути во Владимир великий князь умер.
Память об этом великом человеке поддерживается в официальной истории благодаря его крупным победам над лучшими военными отрядами западноевропейских агрессоров – шведами и тевтонскими рыцарями. В сознании русского народа несравненно более велика его роль как сохранителя и продолжателя древнерусского племени, давшего начало русскому народу. Именно потому Русская православная церковь признала великого князя и человека Александра Невского святым.
Государственно-образующая роль великого князя неразрывно связана с его демографической политикой, которая ограничила экспансионистские порывы татаромонголов и создала условия для воспроизведения великорусской нации. Политический задел, созданный Александром, действовал во благо Руси более 80 лет до хана Орды Джанибека, который попытался великому князю Владимирскому (потомку Александра) противопоставить учреждение великокняжеских устоев еще и в Твери, Нижнем Новгороде и Рязани. Эта ханская политика имела лишь частичный успех, поскольку в конечном счете власть в великом княжестве Владимирском была тесно соединена с сильнейшим из отдельных княжеств. Устойчивый подъем Москвы и ее соперничество с Тверью были наиболее значимыми факторами в русской политике, приведшей к становлению Великорусского (Московского) государства. Однако нельзя забывать, что как в общем политическом подходе, способствовавшем сохранению древнерусской народности, так и в создании Московской великоняжеской династии роль военного и государственного гения Александра Невского является основополагающей. В период военной гегемонии татаро- монголов на Русской равнине сохранение народа и создание основы для становления государства были главными задачами в деятельности русских великих князей, но их военные функции уступили место управленческим.
Сама Москва, как и другие древнерусские города, возникла в качестве пограничного города, роль которого возрастала по мере увеличения торгового оборота между южными и северными землями Древней Руси. Свое военное значение она сохраняла всегда. Находясь на оживленном перекрестке торговых путей между Черниговом, Тверью и Владимиром, Москва контролировала их использование в военном отношении. Именно здесь были сборный пункт и военная база суздальско-владимирских князей против военных угроз с южного, наиболее уязвимого направления. Именно этим путем пришел Батый, а затем отсюда угрожало мощное Рязанское княжество и исходила опасность с черниговского порубежья.
Возвышение Москвы связано с укоренением в ней в 1283 году младшего сына Александра Невского Даниила и его потомков, которые превратили ее из пограничной крепости в стольный город великого княжества. Первой целью новых удельных князей было увеличение численности народонаселения княжества. Нахождение Москвы в южной части Суздальско-Владимирского княжества определяло малолюдье ее окрестностей, поскольку люди уходили на север подальше от степи с ее опасностями. Однако Даниил использовал срединное положение города на перепутье торговых путей. Из- за ограниченности военных расходов, за чем бдительно следили та- таромонголы, московские князья сделали стержнем своей политики вывод русских людей из Орды и расселение их на территории удела. На эти цели шли огромные средства. Кроме того, из южных княжеств вербовались мастера для нужд государственного устройства. С начала XIII века вокруг Москвы возводится пояс монастырей, играющих роль пограничных крепостей и опорных военных баз. В это время действовало еще разрешение ордынских ханов на освобождение церковного люда от всех видов повинностей, что и было использовано князьями в военно-государственных целях. Почти всюду рядом с этими монастырями и под их военной охраной возникали посады, где селились люди. Все крупные подмосковные города возникли из таких селений и монастырей. Вплоть до Куликовской битвы Москва расширяется только благодаря промыслам ее князей, действовавших исключительно из личных интересов увеличить доставшееся наследство.
Ослабление Орды выдвинуло московских князей на роль национальных лидеров, когда Москва становится центром объединения великорусского народа. На этом этапе возрастает военная роль князей в осуществлении консолидации земель вокруг Москвы. Русь вновь двигается в южном направлении, к морю. При этом военная колонизация сопровождается возведением новых пограничных крепостей по всему периметру государства. Под их защитой, как и прежде, строится посад, вырастающий в город, и имеющий те производства, которые обеспечивали жизнеспособность основной крепости. Крепости возводились в острой борьбе с Литвой и Ордой и теми ханствами, которые образовались после распада последней.
В московский период начинает изменяться военная организация вооруженных сил. В ее основе лежала система военных ленов (поместье), возникшая из обычая раздавать дружинникам земли в пользование в виде вознаграждения за службу. Впервые она упоминается в единичных случаях при Иване Калите. Но уже при Иване Грозном обязанность военной службы для помещиков становится обязательной, то есть наследственной.
Обе эти тенденции были весьма положительны для расширения и упрочения государства, поскольку возводимыми государством крепостями командовали не только военные специалисты, они были по определению еще и опытными управленцами и хозяйственниками. Мы видим, что царские воеводы исполняли и военные функции, и административные на подконтрольных им территориях, а также обязаны были наращивать их хозяйственный и фискальный потенциал.
Поместная система военно-государственной службы совершенствовалась и при Иване Грозном, когда приняла форму системы поселений, которая более четко регламентировала функции, обязанности и права участников.
Поселенные войска состояли из вольных людей, добровольно поступавших на военно-государственную службу. Им отводились дворы с землей во вновь образуемых городах или слободах при них.
Выйти из этого сословия они уже не могли, не потеряв при этом имущественных прав. Отсюда вытекало, что и для простых людей такая служба становилась наследственно-обязательной. Нечто подобное произошло и в организации казачьих войск, когда они перешли под государственный контроль.
В мирное время военное сословие занималось торговлей и другими промыслами, а в военное — сводилось в отряды, подчинявшиеся выборным начальникам. Таким образом, военное сословие в Московской Руси активно участвовало во всех сферах государственной жизни. Народное ополчение — даточные (посошные) люди — продолжало играть важную роль именно благодаря своей массовости. Интересно, что власть не чуждалась военно-технических новаций и в качестве эксперимента вводила незначительные части иноземного строя.
Поселенные ратники не из дворян составляли городские отряды стрельцов, городовых казаков, пушкарей и других служилых людей, обеспечивавших военно-техническую и организационно-хозяйственную инфраструктуру военной организации на местах. Вообще, городские войска имели наибольшую степень боевой готовности и организации в виде сотен. Сами стрельцы были первым видом русской регулярной пехоты и являлись особым сословием в государстве, управляемым отдельным Стрелецким приказом. При Иване Грозном численность стрельцов достигла 15 тысяч человек, то есть 150 сотен. Инфраструктура воздействовала на общественную, поскольку являлась культурно-просветительской в местной среде. Так, стандартизация вооружения не играла еще определяющей роли. Главной обязанностью помещика было выставить одного тяжеловооруженного всадника с запасным конем. Потому изготовление вооружения стало делом местных умельцев.
Особое значение для расширения пределов Великорусского государства имел Новгород Великий до своего военного поражения в войнах с Москвой в 1471 году и 1477-1478 годах. Новгородская военно-промышленная колонизация к XIV веку охватила громадную территорию — от Литвы до Уральского хребта, включая побережье Ледовитого океана и Кольский полуостров. Укрепленные пригороды и погосты и здесь составляли общий порядок славянорусской колонизации, но дух свободы и предприимчивости был более характерен для новгородской аристократической боярской республики. Москва, как шит, прикрывала Новгород с юга от степи, что избавило его от татаромонгольских погромов и создало благоприятные условия для расцвета военно-торгового капитализма. Специфика геополитического положения Москвы и Новгорода способствовала победе великокняжеской власти в первой и торжеству военно-купеческого капитала и боярской республики во втором. Оба компонента отечественного государствообразования способствовали блистательному расширению Московского государства, превысившего размерами другую мировую империю — Монгольскую.
Московские великие князья в качестве собирателей земель всегда опирались, защищая законные интересы государства и народа, на свои вооруженные силы. Под властью Орды они успешно скрывали военную колонизацию, строя монастыри, являвшиеся, по сути, крепостями.
Ко времени падения Новгорода в колонизации южнорусских и других территорий активно участвует казачье сословие. Казаки как особый тип социальной группы появились во время разрушения Орды. Русские казаки впервые упомянуты в летописи под 1444 годом. Это были в основном жители пограничной полосы, помогавшие регулярной армии защищать пограничные регионы. Впервые они отмечены в южной части Рязанского княжества, а затем составили сословие служивых, городовых казаков. Однако наиболее полно воплотили в себе традиции военной демократии княжеских дружин и вообще Древнерусского государства вольные казаки, селившиеся вне пределов Московского государства.
После освобождения Руси от татаромонголов вольные казаки первыми начали восстанавливать прежние границы Древнерусского государства. В частности, стали обживать южнорусские степи. Так, уже в 1549 году их военное присутствие обнаруживается на Нижнем Дону, где они совершают набеги на Ногайскую орду, этот осколок Орды Золотой. Одновременно казаки осваивают долину Яика (р. Урал) и двигаются в направлении Персии, по границам которой образуются вооруженные поселения гребенских казаков. Хотя этническую принадлежность казаков трудно определить, сами они всегда ощущали себя духовно связанными с российской властью. Эти связи еще более окрепли, когда население казацких областей начало активно пополняться за счет наиболее инициативных и предприимчивых русских крестьян, обретавших там личную независимость и чувство свободы.
Казацкий кордон на юге России служил также стратегическим военным целям, ограничивая военную мощь Гиреевской орды, после того как татаромонголы захватили в 1475 году Крым, став вассалами турецкого султана. Русская реэкспансия на Кавказе также велась в основном силами казаков, сначала гребенских, а затем после 1591 года, когда московское войско осуществило свой кавказский поход, и новым сообществом терских казаков. Однако уже к 1550 году в районе современного г. Грозного и в бассейнах рек Терек и Сунжа появляются первые станицы гребенских и терских казаков, которые с 1577 года находятся на службе у Ивана Грозного под именем терских гребенцов. Московское влияние на Северном Кавказе упрочилось браком московского царя с кабардинской княжной из рода Бековичей-Черкасских. Это было важное событие, носящее геополитический характер. Дело в том, что задолго до возникновения Золотой Орды Кавказ был поделен на две части. Западным Кавказом владели кабардинцы, а восточной частью региона – шамхал Тарковский. Примерно ко времени Куликова побоища, к 1380 году, восходят сведения, что кабардинцы уже платили Мамаю ясак. Это означало, что татаромонголы владели всей плоскостью Кавказа, а с нею и Чечней. После распада Золотой Орды эти территории вновь вошли во владение Кабарды, причем плоскость Чечни была заселена калмыками и русскими, а собственно чеченцы всегда жили в горах и на плоскость никогда не спускались. Вообще, движение русских наблюдалось во все стороны от Москвы. Однако западное направление контролировалось католической военной мощью Австрийской империи и Речью Посполитой, то есть унией Польши и Литвы, которой были противопоставлены регулярные войска Москвы. Вольница же русская нашла выход своему предприимчивому духу в движении на восток и юг. Причем на Кавказе русские и казаки осели очень плотно. Об этом говорят предания чеченцев, утверждающих, что «орсай менхи да хилле» и «оргайн гудалак ламте эл- лер», то есть русский сделался отцом страны и, более того, телега русских взошла на горы, то есть черные и лысые горы, исконное обиталище чеченцев. Причем у большинства выходов речек из ущелий черных гор в Большой и Малой Чечне стояли русские казацкие крепости. Так, например, гидроним и топоним Урус-Мартан означает «русский по имени Мартын».
Приняв ислам, чеченцы делаются религиозными врагами всех иноверцев. В конце XVIII века они вместе с другими горцами объединяются в отряды и совершают набеги на русские границы. Некто Мансур, уроженец аула Алды из Арестенжоевской фамилии, стал во главе их. Его называли и шейхом, и имамом. Он намеревался вытеснить русских с мусульманских земель. Для достижения своей цели он обратился к помощи религии, зная, какое уважение оказывали горцы духовным особам. В конце концов, его пропаганда возымела успех, и народ признал Мансура своим устасом, то есть ходатаем перед Богом. Два года Мансур главенствовал, пока его не настиг печальный конец в столкновении с русскими войсками. Однако этот урок не был воспринят чеченцами и не образумил их. Они не могли поверить, что Мансура одолели неверные и считали, что тот взят на небо и скоро спустится оттуда для полного истребления русских. Не дождавшись Мансура, они уже не могли остановиться в своем религиозном исступлении и фанатизме, а потому первого же честолюбца или ханжу признавали за имама. Например, некто Гау- ка Чермоевской фамилии против собственного желания был провозглашен имамом. Так шли дела в Чечне, пока в 1818 году на Сун- же, в самом сердце Чечни, не была основана крепость Грозная. Последующие события и имамство Шамиля достаточно известны. Единственно, что следует добавить, так это о жителях Внутреннего (Нагорного) Дагестана, выходцах их лезгинских племен, также придерживавшихся мюридизма. Турки и другие европейские враги России охотно поставляли бунтовщикам оружие и порох и принуждали их к сопротивлению. В прибрежной полосе Дагестана (Прикаспийский край) народ жил мирно, правители его издавна были лояльны к Москве. Так, еще в 1638 году была пожалована царская грамота на владетельное управление Сурхай-Мирзе, владетелю кумыкскому и Тарковскому. На юге Дагестан граничил с Закавказьем, представлявшим собой два царства: Грузинское (Карталиния, Ка- хетия и Сомхетия) и Имеретинское с разноплеменными и разнородными владениями и областями, отторгнутыми от Персии и Турции. Вхождение их в Россию произошло в начале XIX века. Несколько позже присоединились к России Мингрелия и Абхазия, причем эти области остались под управлением своих владетельных князей из родов, соответственно, Дадиани и Шервашидзе. Причем тогдашний владетель Абхазии Сефер-бей принял христианство, которое было еще широко представлено и в народе.
Интересно, что император Николай I после окончания турецкой войны 1828-1829 годов хотел использовать высвобожденные огромные военные силы для того, чтобы покончить с набегами горцев, послав часть войск в глубь гор. Сторону императора принял главнокомандующий войсками в минувшей войне фельдмаршал Паскевич. Однако разбиравшийся в делах Кавказа начальник Кавказской линии генерал А. Вельяминов сумел убедить царя, что водворение русской власти в среде горского населения не могло быть главной целью военных действий. Вооруженная сила должна была служить вспомогательным средством, предназначенным для лучшего охранения Кавказской линии, простиравшейся от устья Кубани до Нальчика и Грозного и заканчивавшейся в Кизляре. Общая длина ее составляла 800 верст. Первобытное состояние населения по всей линии заставляло власти поддерживать ее на необходимом для обороны военном уровне. Управление населением осуществлялось в соответствии с гражданским правом под надзором русских приставов по местным народным обычаям либо с данным русским правительством местным самоуправлением.
Регулярная российская армия и казаки также много сделали в колонизации земель в восточном направлении – Уральские горы, выходцами из их среды были многие выдающиеся мореплаватели и землепроходцы. Как и движение на юг, восточное направление рассматривалось как стратегическое обеспечение обороноспособности Московского государства от угроз со стороны псевдогосудар- ственных рудиментов Орды. Государство поддержало это движение, когда была отражена последняя мощная атака крымских татар в 1591 году на Москву. Поэтому Москва пошла на вмешательство в дела Кавказа и Синей Орды.
Летом 1581 года отряды казачьего атамана Ермака вторглись в Сибирь, начав движение по реке Туре, которое закончилось присоединением Западной Сибири. В 1632 году казаки основали Якутский острог, ставший опорным пунктом русской колонизации Восточной Сибири. Казацкий атаман С. И. Дежнев в 1648 году обогнул крайний выступ Азиатского материка, открыв Берингов пролив. В 1655 году Дежнев подготовил отчет царю, из которого было видно, что Сибирь омывается морем с севера и востока и не соединяется с Американским континентом горами, как это считалось раньше. В 1622 году в Сибири жили около 70 тысяч человек. Например, в США белого населения к 1690 году насчитывалось около 200 тысяч. Однако все они находилась на восточном побережье. Освоение Сибири русскими велось очень активно. Так, и на юге Сибири русские входят в контакт с манчжурским Китаем почти по всей длине долины Амура уже к 1650 году. Следующий крупный успех русских моряков был достигнут в 1732 году, когда навигатор И. Федоров и геодезист М. Гвоздев открывают Аляску на Американском континенте.
Между тем имеются сведения, что из 90 человек и шести кочей, отправившихся с С. Дежневым в его исторические плавания, один мог быть выброшен штормом на американский берег. Более определенно известно, что казак Тарас Стадухин с товарищами до 1669 года был на Аляске и вернулся обратно, после чего в столице Сибири Тобольске появились чертежи Сибири 1667 года, на которых нанесен «пролив Аниан» между Азией и Америкой. На следующий год после плавания С. Дежнева М. В. Стадухин открывает Камчатку. За 60 лет после перехода Ермака через Уральский хребет казаки не только вышли на побережье Великого океана, но и заложили в 1639 году первую русскую крепость на Дальнем Востоке – Усть-Уль- инский острог, пройдя около 9 тысяч километров. В следующем году казак И. Москвитин уходит из Усть-Ульи морским походом на юг Охотского моря и открывает в 1640 году остров Сахалин и устье Амура. К 1649 году на Амуре уже действует большое русское войско во главе с Ерофеем Хабаровым. В 1652 году оно насчитывает 20 сотен стрельцов.
Возможность высадки русских в Америке в середине XVII века косвенно подтверждает иезуит д’Авриль, который писал, что многих охотников за «клыкастыми бегемотами» (моржами) на северо- востоке Азии часто относило к северному мысу Америки. В 1711 году в Якутске была составлена карта Берингова пролива с указанием двух островов Диомида и западной оконечности «Большой земли», тождественной Аляске. В 1722 году состоялась встреча лучшего геодезиста Европы Ф. И. Соймонова с Петром I. Ученый заявил, что от Камчатки на небольшом морском расстоянии лежит «западная оконечность Калифорнии» (то есть Испанской Америки) и это расстояние в десять с лишним раз меньше того, которое надо пройти европейцам до тех мест. Небезынтересно узнать, что Петр отклонил просьбу Соймонова о немедленной организации экспедиции в этом направлении. Дело в том, что после плавания английского пирата Френсиса Дрей- ка англичане рассматривают северную часть Тихого океана как зону собственных геополитических интересов. А Петр I ставил английские интересы выше национальных; царь даже вел войну на южных рубежах России против врагов Туманного Альбиона.
Когда эти задачи были выполнены царем, англичане, заинтересованные в низвержении гегемонии Испании на морях, рекомендуют ему заняться разведкой земель в направлении Японии и Америки. Этот геополитический импульс привел к контактам с японцами. Первое описание Курил и Японии представил в 1701 году исследователь Камчатки В. Атласов, названный А. С. Пушкиным камчатским Ермаком. В 1711 году экспедиция якутского казака И. Козыревского собрала сведения о большинстве Курильских островов, включая Итуруп, Кунашир и Двадцать второй – Матмай, ныне называющийся Хоккайдо. На всех этих землях проживали айны, которые заявили русским, что живут «самовластно… и не в подданстве». Тогда же многие из них были приведены в российское подданство, в которое к 1755 году было введено все айнское население Курил до Кунаши- ра включительно. Первые попытки японской экспансии северных территорий были зафиксированы только в 1786 году в отношении южной оконечности Сахалина, а в отношении островов Южно-Курильской гряды значительно позже. Необходимо также выяснить, на каком основании Двадцать второй остров Большой Курильской гряды — Матмай-Хоккайдо — находится у японцев. Он не является исконным японским анклавом.
Открытия и завоевание новых земель русскими казаками, моряками и стрельцами были законодательно закреплены за Россией. Именным указом Екатерины II от 22 декабря 1786 года все Курильские острова, Аляска (Русская Америка), Алеутские, Лисьи и некоторые другие острова в северной и центральной частях Тихого океана присоединены к Российской империи. Таким образом, Россия стала соседствовать с Японией и колониальными владениями Испании, Британии и Франции в Тихом океане.
При императорах Иэясу и Иэмицу Токугава (30-50-е годы XVII века) Япония, расположенная на островах Хонсю, Кюсю и Сикоку, встала на путь самоизоляции. Под угрозой смертной казни японцам с 1636 года запрещалось покидать отечество, а иностранцам — высаживаться на побережье страны. Поэтому заселение острова Матмай (Хоккайдо) противоречило японским законам. Исключение было сделано для голландцев, которые помогли сегуну в 1637 году подавить восстание крестьян-христиан, на острове Кюсю. Помощь голландских кораблей, бомбардировавших с моря замок Хара близ Нагасаки, являвшийся центром восстания, позволила императорским войскам взять его штурмом. В последовавшей бойне были уничтожены более 30 тысяч христиан, и этому способствовали голландские орудия. Дух наживы у голландцев был сильнее духа солидарности с японскими единоверцами-христианами.
Эту религиозную нетерпимость правящий сегунат, а затем императорское правительство сохранил и в дальнейшем. Особо рьяно уничтожались православные кресты. Осенью 1806 года в заливе Анива на юге Сахалина происходит и первое столкновение русской и японской армий. Военный фрегат России «Юнона» участвует в перестрелке, закончившейся истреблением в бою японских захватчиков. В ходе расследования первых столкновений выяснилось, что голландцы на протяжении столетий информировали сегунов о разных замыслах европейских дворов, включая российский. Таким образом, приблизив к себе иностранцев — голландцев, немцев, англичан и других, — Петр I действовал против интересов страны. Особенно это сказалось на отношениях с микадо, который знал и эффективно противодействовал русским на северном направлении, нарушая собственный закона о самоизоляции.
Русские же всегда руководствовались императивом, позднее ярко и точно сформулированным Николаем I: «Где раз поднят русский флаг, он никогда не должен опускаться». К сожалению, этот геополитический принцип не всегда выполнялся правителями России, что вредило стране. Все японские документы в виде карт и материальных памятников (артефактов), якобы имевшиеся в период между 1636 и 1793 годами, сегодня считаются фальсифицированными, в том числе и японскими историками.
Русская геополитическая экспансия на Дальнем Востоке осуществлялась в тесном взаимодействии армии и казачества. Большое значение для закрепления этих достижений имела русская дипломатия, успешно реализовавшая ряд геополитических пактов в регионе Тихого океана, приобретавшем значение «Средиземного моря будущего».
К середине XVIII века Испанская колониальная империя в Тихом океане, дабы оградить себя от инициативных действий русских, поторопилась продвинуть свой форпост до порта Сан-Франциско в Верхней Калифорнии. Русские в это время находились в Америке на широте 56 градусов. Англия и Испания очень болезненно восприняли заявление Екатерины II от 30 апреля 1773 года об отправке русской средиземноморской эскадры на Камчатку и в Америку. Испанцы получали информацию прямо из правительственных кругов России, имея там своего агента. Они получили даже в 1774 году секретную карту Русской Америки, что подвигло испанцев направить военный фрегат до примерно 55 градуса с. ш. В дальнейшем всякая утечка информации из правительственных кругов России вызывала ответные военные экспедиции Испании в северном направлении. На этом этапе активизирует свои экспансионистские действия Британия, послав в северную часть Тихого океана небезызвестного Джеймса Кука. Король Испании Карл III распорядился при первой же возможности арестовать английского разведчика и его людей. Вдобавок испанцы направляют вдогонку за Куком два военных фрегата, которые в его поисках оказываются на 61 градусе с. ш., ставшей предельной точкой притязаний Испании в Северной Америке.
1 июля 1789 года русские и испанцы встретились на о. Кадьяк, где последним было указано, что по праву первооткрытий Россия провозгласила свой суверенитет над частью Американского континента вплоть до 55 градуса с. ш.
Отправка средиземноморской эскадры на Аляску сорвалась вследствие интриг англичан, втайне помогавших Турции и Швеции вести непрекращающуюся войну с Россией. Англичане ассигнуют в 1789 году дополнительно миллион фунтов стерлингов на военные нужды, намереваясь потеснить Испанию на Тихоокеанском побережье Северной Америки. Первый контакт Кука с русскими состоялся 2 октября 1778 года в их крепости на Лисьих островах, что лишало британцев славы первооткрывателей северо-запада Американского континента.
По словам Кука, в крепости проживали около 500 человек, очень много по тем временам людей. Американским продолжением последней экспедиции Кука можно считать сибирское путешествие его спутника американца Дж. Ледьярда, предпринятое с целью шпионажа в пользу Англии, сбора сведений о положении в русских поселениях на северо-западных берегах Америки и северо-востоке Азии. В результате прямого вмешательства Г. Шелихова этот «американский дворянин» был арестован в Якутске и отправлен в Санкт-Петербург по указу Екатерины II от 21 декабря 1787 года. Спустя десять лет стало ясно, что главным конкурентом у северо-западных берегов Америки стали не англичане и тем более не французы или испанцы, а граждане США, бостонские корабельщики, и сам этот растущий империалистический хищник.
Важнейшим фактором геополитической экспансии России в северо-восточном направлении были государственные усилия в обеспечении необходимых для этого материальных средств. Военные моряки после открытия Аляски заложили существенные основы русской колонизации Америки и Азии. Правительственные военные экспедиции собирали не только информацию о географии региона, но и утверждали и защищали государственный суверенитет над открытыми территориями. Ведущая роль Военной и Адмиралтейств-коллегий, их предшественников и продолжателей, военных и военно-морских кадров, а также стрельцов и казаков в осуществлении геополитической экспансии России и упрочении Российского государства настолько велика, что является ведущим фактором отечественной истории с первых шагов становления русскосла- вянской государственности до настоящего времени.
Замечательные представители государства, оставившие след в русской военной и военно-морской истории, являются естественным образом и тем субъективным историческим фактором, который на основе военно-материальной мощи государства способствовал расширению ее политических и географических границ, что еще более укрепляло политический вес Российской державы. Россия стала наиболее крупной континентальной империей в истории человечества, раскинувшись в Европе, Азии и Америке. В XX веке военные способствовали проникновению и овладению космической сферой геополитического пространства, роль которой по мере развития производительных и общественных сил человечества будет увеличиваться.
Вооруженные силы России всегда приходили на помощь правящей власти и народу, когда исчерпывались возможности мирной экспансии русской предприимчивости и русской монополии в жизненно важных сферах государственной жизни. Они были надежным щитом от негативных воздействий внешних факторов как предпосылки дестабилизации внутреннего своеобразия нашего Отечества.
В эпоху промышленной революции, подстегнувшей активность капиталистической и империалистической конкуренции, армия и флот помогали решать важнейшие политические задачи. Современное усложнение межгосударственных отношений ставит перед властью уже целый комплекс взаимосвязанных политических проблем, решить которые без участия Вооруженных сил не представляется возможным. Среди таких проблем, актуальных и сегодня, следует назвать подтверждение и обеспечение приоритета русских интересов в жизненно важных областях, обеспечение целостности национальной территории и присоединение новых сфер влияния; недопущение деятельности иностранцев в водах, омывающих российские владения; обеспечение обороноспособности этих владений; мирная экспансия России в геополитическом пространстве.
В современное время возрастает роль военно-технического обеспечения российской геополитической экспансии. Времена, когда казачий сотник И. Кобелев на туземной байдарке 4 июля 1791 года пересек Берингов пролив и открыл западное побережье Аляски, прошли. За этот подвиг казак был удостоен Екатериной II именной медали. Также нельзя не отметить рекордный зимний пробег протяженностью более 1500 километров на собачьих упряжках по Чукотке, совершенный в 1792-1793 годах капитаном первого ранга И. Биллингсом.
Таким образом, русские военные экспедиции способствовали развитию морских и сухопутных коммуникаций, созданию условий для торговой и промышленной деятельности экономически активного и предприимчивого населения, расширению географических границ государства. Все эти меры служили интересам России. Кроме того, по результатам своих мирных экспедиций многие из их участников оставили научные труды и мемуары, которые успешно использовались в идеологической борьбе, фактологической и научной полемике с иностранным влиянием и воздействием на русскую внешнюю и внутреннюю политику.
Вполне определенно можно говорить о том, что могущество России всегда было связано с ролью ее Вооруженных сил, тогда как все утраты ее связаны со слабостью ее руководителей и дипломатов. Промышленное и информационное развитие современного общества – сегодня главная причина совершенствования армии и флота. При умелом государственном руководстве возникает обратная связь, когда потребности Вооруженных сил стимулируют рост экономики и благотворно воздействуют на рост благосостояния населения, например, через внедрение двойных технологий в народное хозяйство. Важнейшими причинами падения царского режима были техническая отсталость русской армии, нехватка амуниции и продовольствия. Однако и они являлись следствием общего упадка и разложения системы государственной власти при этом режиме. На обратное указывают факты Великой Отечественной войны, когда целеустремленное руководство и технически оснащенная армия и флот вышли из круга, казалось бы, фатальных для режима поражений. Поэтому наиболее значимую часть государственных бюджетов современных держав всегда составляют военные расходы. Даже современные западные демократии понимают, что армия и флот по-прежнему являются стратегическими факторами, которые обеспечивают дальнейшее строительство государства. Это понимание проблемы необходимо привить на отечественной политической почве. Военная организация государства всегда будет опорой роста экономической организации общества и его социальной структуры. Армия и флот являются той частью общества, где нет различий между бедными и богатыми как основы социального расслоения. Из истории мы знаем, что усиление структуры общества, в том числе в условиях капиталистической социальной системы, придает ей невероятный запас прочности.
Принцип «человек человеку волк» как предельная сущность индивидуализма свойствен и капиталистическому, и коммунистическому обществам. В одном случае он дает успешных капиталистов, в другом — качественных государственных лидеров, поскольку проникает во все области социальной структуры, затрагивает все общественные отношения, вплоть до семьи. Ни один другой социальный фактор не воздействует так на сознание и общественные реакции людей, как ощущение человеком возможности выживания в данном обществе. Как правило, это чувство отождествляется с имущественным расслоением в обществе. Вот почему армия является частью общества, по сути, его краеугольным камнем, обеспечивающим внутреннюю и внешнюю устойчивость государства.
Политические лидеры страны должны понимать, что уничтожение армии и флота неминуемо приведет к уничтожению экономической и социальной структур общества и развалу его политической надстройки. Национальное государство, лишенное своего экономического и социального содержания, которое служит основой политических институтов, полностью распадается, перестает существовать как социальная единица. Никакие ОМОНы и национальные гвардейцы с казаками не смогут выполнить государственную роль федеральной армии в сложном современном мире.
Невероятно огромными при соответствующем финансировании возможностями обладают армия и флот в «гонке» за освоение ниж- ней, верхней и дальней сфер космического пространства. Этот космический Клондайк и персональный контроль за человечеством достанутся тому, чья военно-экономическая «упряжка» наиболее откормлена и цинична. Джеклондоновский Белый клык не потому был хорошим вожаком собачьей упряжки, что хорошо ел и был сильным псом, а потому, что обладал целеустремленностью и понимал своего хозяина почти как человек. Вот поэтому одни топят пилотируемые космические станции, а другие захватывают над ними контроль.
Чтобы начать войну сегодня, достаточно нажать на кнопку или включить рубильник. Сторона, на которую обрушится ракетно-ядерный залп, не сможет предпринять сегодня никаких действий, требующих проявления человеческих способностей и находчивости. Современная война полностью определяется техническими факторами. Следовательно, творческой деятельности следует уделять огромное внимание на мирном этапе, требуя ее проявления в действиях и мерах, предпринимаемых национальным политическим лидером. Однако творчество предполагает наличие мыслительного процесса, в ходе которого происходит формирование нового. Только следование в кильватере мировых событий и держав не может удовлетворять истинным национальным интересам России, учет которых означает признание ее своеобразия и отражение в международно-правовых документах. Такая дифференциация роли России в международных делах должна быть основана на значении ее армии и флота и эффективности ее политиков и дипломатов.
Войны оставили свой след в национальном самосознании народов России. Российский человек по преимуществу обладает милитаризованным сознанием, корни которого, конечно, различные у русского или, например, нерусского. Однако и тот и другой имеют общую форму самосознания при различном ее содержании. Проблема демократизации российского общества не может сегодня серьезно связываться с насаждением сверху правовых основ. Милитаризованное сознание российского человека есть культурно-эволюционный продукт, сформированный на протяжении десятков предыдущих поколений и закрепленный в психике на уровне подсознательных механизмов. Пример Чечни с 1991 года по настоящее время в этом плане весьма показателен. Милитаризованное сознание требует дифференцированного подхода в контексте общечеловеческого. В силу своей специфичности оно требует конкретных, а не абстрактно общечеловеческих правовых механизмов. Неповторимость России в том, что милитаризованное сознание есть визитная карточка всех ее народов и племен. Таковы были ее исторические пути. Поэтому Россию, доселе сохраняющую ми- литаризованое сознание, — а это будет длиться не одно поколение — от распада спасет жесткая унитарная структура государства и правящей власти, опирающихся на сильную общефедеральную армию. Разумеется, при этом культурно-экономическая автономия может быть самой широкой.
В этом процессе правостроительства России роль армии и флота очень велика, поскольку Вооруженные силы позволяют различные по содержанию национально-племенные эгоизмы народов России облечь не только в понятную всем и каждому форму национального уже сознания, но и выстроить общий вектор его развития. Очень важно «пропустить» через нормальную армию как можно больше молодых (и запасных) людей, где только и можно в современных условиях пещерного капитализма насадить в их сознание общие для всех ценности и устранить из него ценности, служащие выделению только лишь одного из многих национальных эгоизмов.
Опыт Соединенных Штатов поучителен, но, конечно, не для нас. Драматические события Гражданской войны в США указывают на то, что американский национализм вырос из уничтожения сознания патриархального Юга. В его основе лежала известная нам концепция «государство – наш большой дом». Янки же воплощали собой крайне агрессивное, экспансионистское индивидуалистическое сознание. Уничтожение южан привело к отсутствию социальной конкуренции духовных ценностей обоих типов, уступив место апофеозу экономической войны в национальном сознании американцев.
В этом смысле американское сознание также милитаризовано, находя себе образ врага в лице тех, кто не исповедует радикального экономического индивидуализма и основанных на нем правовых и социально-нравственных ценностей. Отсюда легкость применения Соединенными Штатами насилия как средства национальной политики, которое закрепляется в сознании американцев уже почти полтора века, то есть порядка десяти поколений. Убийства братьев Кеннеди, один из которых был президентом США, а другой – сенатором, Мартина Лютера Кинга показывают, как американское общественное сознание реагирует на внедрение в него иных, более тонких и гуманных человеческих ценностей. Это показатель милита- ризованого сознания. Однако в России оно носит благоприобретенный, исторический характер, тогда как в США – это социальноискусственное, самоцельное явление, в силу чего оно носит злокачественный характер.
Милитаризованное сознание современного общества и свойственные ему легитимные государственные институты, как армия и флот, являются стержнем жизни и деятельности государства. Военная экономика также является его материальным продолжением и играет существенную роль в занятости населения и амортизации роста и спада как национальной экономики, так и общемирового хозяйства. Характерным примером может служить развитие танкостроения в США во время Первой мировой войны, позволившее создать в послевоенный период развитую автомобильную промышленность. Более того, внедрение в производство новых военно-технических достижений двойного назначения всегда требует государственных субсидий и контроля, поскольку содействует дальнейшему социально-техническому развитию общества. Масштаб этих мер таков, что использование в США государственных средств для организании государственных военно-промышленных предприятий с применением всех новейших технических достижений означало бы на практике и по существу введение социализма в стране – оплоте, так сказать, частнопредпринимательской инициативы.
Поскольку администрация США весьма чувствительна к общественному мнению, патологически воспитанному на примате индивидуализма, то подобные социализирующие тенденции заставили ее обратиться к тем буржуазно-правовым нормам, которые позволяли вывести этот процесс из-под контроля национальных администраций. Общеизвестно, что эти меры привели к возникновению транснациональных корпораций с квазимеждународным акционерным капиталом, а затем к глобальному рынку.
Вместе с тем роль Вооруженных сил и военного сектора экономики, характерная для национального государства, не умаляется с появлением глобального рынка. Это означает, что социалистические тенденции в развитии мирового общества, объективно связанные с развитием глобальной экономики, нарастают. Добавим, что глобальной парадигме капиталистическая система не может противопоставить альтернативу, соответствующую буржуазно-либеральным ценностям. То есть выхода за пределы глобального рынка, кроме как коммунизм, нет.
Эта проблема уже сегодня стоит перед буржуазными идеологами, которым необходимо «придумать» соответствующий путь развития капиталистической системы. Путь христианского коммунизма как следующего этапа буржуазной утопии представляется проблематичным, поскольку устраняет роль армии и ВПК из исторического процесса. Такая постановка не является чисто доктринерской, ибо ставит вопрос о существовании армии в постглобальном мире.
По крайней мере, очевидно, что исчезновение такой обширной статьи расходов, как военные, не может не отразиться на современном экономическом благосостоянии людей в развитых странах. Переход от военного производства к производству мирной продукции будет означать поворот от «невидимой руки» свободного предпринимательства к «социалистической» руке регулируемой экономики, являющейся неприемлемым основанием для западноевропейского и американского общественного мнения. Даже теоретически ясно, что последующая структурная перестройка капиталистической экономики способна взорвать буржуазное общество и поставить его на грань революционных изменений. Поэтому, по сути, альтернативы развитию армии не существует. Развитие ВПК и армии останется кардинальной задачей сохранения и развития буржуазного общества в любой современной капиталистической стране. Эта задача актуальна и для России, вступившей на путь рыночных преобразований. Подобная альтернатива оставляет еще достаточно времени для начальников глобализирующегося мира для размышлений, связанных с его развитием.
Россия находилась и находится в русле общемирового процесса по этому вопросу, что требует от руководства силы воли не поддаваться панике и давлению тех сил, которые требуют разогнать армию и флот и снизить их роль в демократизации общества. Такой дилеммы просто не существует, хотя бы потому, что даже в случае приложения огромных усилий для создания всемирной зоны бестарифной торговли, которая является целью глобализируемого мира и глобальной экономики, такую зону создать не удастся, поскольку наличие военной техники, способной массово уничтожать боевую силу и население противника, реально ставит вопрос о контроле и гарантиях по ее применению. Поэтому развитие глобализации содержит в себе противоречия и ограничения, которые без демилитаризации мирового рынка и национальных экономик преодолеть не удастся. Однако никто из западных держав и Китая не пойдет на такого рода меры. Позиция США во многих современных межгосударственных отношениях позволяет предполагать, что возрождается интерес к геополитической парадигме мира, которая, разумеется, содержит в себе значительный спектр геоэкономических задач, определяемых глобализацией мира.
Россия, прошедшая через инспирированные Западом ситуации «тюрьмы народов», «санитарного кордона», «железного занавеса» и «холодной войны», должна в лице своих лидеров осторожно относиться к любым необоснованным ревизиям роли армии и флота и обеспечивающих их инфраструктур. С другой стороны, развитие армии, флота и ВПК является тем локомотивом, который содействует движению к совершенствованию как мирового общества и экономики, так и их национальных частей.