Глава 48
Фильм начался веселым барабанным боем, за которым последовала «Оранжевая песня» в современной обработке. Слова песни сохранены без изменений. Юлия напряженно склонилась к экрану. Она увидела, как стройные женские ноги в белых туфельках на каблуках идут к машине. Камера показывает их сначала спереди, потом сзади. Поднимается выше. Хозяйка ног, молодая женщина в строгом костюме с круглой косой на голове, садится в большой черный джип с кожаным салоном. Одновременно она разговаривает по телефону и прижимает к груди красную папку. Охранник в черном костюме услужливо распахивает перед ней дверцу, а потом закрывает.
«Это я, – догадалась Юлия, – ничего так, видная барышня». Актриса ей понравилась.
Джип уезжает. Становится видно стоящую за ним древнюю «шестерку» синего цвета. В «шестерке» сидят два типа комедийно-неухоженной наружности. Тот, что рядом с водителем, говорит в микрофон по-украински:
– Лелик, ты меня слышишь?
Внизу кадра появились субтитры на русском.
Камера показывает Лелика. Он облачен в летний камуфляж и странный головной убор, похожий то ли на берет десантника, то ли на пробковый шлем. Сверху он небрежно накрыт куском маскировочной сетки. Лелик склонился над прослушивающим устройством армейского образца.
– Она села в машину, – говорит человек в «жигулях». – Передай шефу – все нормально.
«Господи, как они коверкают нашу мову! – возмутилась Юлия. – Два предложения выучить не могут!»
Камера показывает очень длинный американский лимузин цвета топленого молока. Лимузин стоит на асфальте, но в окружении деревьев. Ясно, что это какая-то загородная резиденция. За рулем сидит двойник Брежнева. К лимузину идет важный человек с охраной. Он окидывает машину любовным взглядом и говорит по-украински, но с сильным грузинским акцентом.
– Настоящий грузин должен иметь такую машину.
Звонит телефон. Грузин отвечает. Говорит женщина, которую показывали в начале фильма.
– Миша, ты уже приехал? – спрашивает женщина.
– Да, Юля, моя дорогая, – отвечает грузин.
«Это кто? Миша? – удивилась Юлия. – Не похож совсем – маленький и толстый. Хотя повадки те же».
Дверь машины закрывается со звуком ржавых гаражных ворот, Миша садится, и лимузин трогается с места. Охранники в костюмах бегут рядом с машиной, всего их трое. Телефонный разговор продолжается.
– Миша, ты мне можешь сказать точнее – куда мы едем? – спрашивает Юлия.
– Это надежное место, – отвечает Миша, – дача моего знакомого – депутата Филатова.
Ему явно тяжело управляться с украинским языком, и он коверкает слова.
Юлия вспомнила прекрасную украинскую речь настоящего Миши. Еще бы, ведь он учился в Киевском университете.
– Филатова? – переспрашивает Юлия. – Так он же постоянно тебя ругает!
– Он ругает меня в политике, а в жизни он мой друг. Мы познакомились в Страсбурге, еще когда я был депутатом. Он хороший, веселый парень.
– Только много говорит, – замечает Юлия. – Надеюсь, его самого на даче не будет?
– Его не будет, моя дорогая, – успокаивает ее Миша. – До встречи.
Миша захлопывает телефон и с довольным видом начинает барабанить по кожаному сиденью, широко раздвинув ноги. Потом выглядывает в окно. На обочине стоят две девушки в черных одеждах комбинезонного типа, обвешанных стразами. На одной надета бейсболка. Миша выглядывает в окно и говорит водителю-«Брежневу»:
– Слышь, дорогой, ну-ка останови возле этих девчат.
Выходит из машины с широкой улыбкой.
– Добрый день! Я…
Одна из девушек перебивает его.
– Да знаем мы вас, знаем!
Она достает из заднего кармана джинсов компакт-диск в оранжевой коробочке и протягивает Мише.
– Мы группа «Мин нет». Воткните, послушайте. Может, вам понравится.
«Что за название у этой группы? – подумала Юлия. – Прямо хамство какое-то».
Миша улыбается и треплет за щеку девушку, давшую ему диск. Затем достает визитку и роняет ей в вырез блузки.
– Если у вас есть проблемы, – говорит он, – я их порешаю. – Я очень влиятельный грузин.
Девушки улыбаются. Охрана в это время с перепуганным видом держит пистолеты наизготовку, тыча ими во все стороны. Миша садится в машину. Девушки машут ему вслед. Охранники бегут рядом.
«И это неправда, – отметила Юлия. – Не бегают Мишины охранники рядом с машиной. Они ездят на двух джипах, как им и полагается».
Миша ставит диск в проигрыватель. Звучит «Оранжевая песня». Миша начинает пританцовывать, выделывая руками волнообразные движения. Окно открыто. Ему весело.
Оранжевое небо, оранжевое море,
Оранжевая зелень, оранжевый верблюд,
Оранжевые мамы оранжевым ребятам
Оранжевые песни оранжево поют.
«Даже детскую песню воткнули, – возмутилась она, – ничего святого!»
Лимузин прибывает на дачу в сосновом лесу. Запыхавшаяся охрана бежит рядом. Один из охранников забегает вперед и открывает металлические ворота. Машина подъезжает к дому. Из дверей выбегает карлик в костюме и целует Мишину руку. Потом приглашает в дом. Двое охранников остаются у дверей. Миша и карлик заходят внутрь.
Юлия подалась вперед. «Господи, Вовчик! – обрадовалась она. – Почти не изменился. Все такой же орел! – На ее лице появилась ласковая улыбка. – Как жаль, что он живет не в Киеве, а в Москве. Хоть бы открытку иногда прислал, с 8 Марта поздравил. Так нет же, не дождешься».
Фоном начинает звучать песня «Peace – да!».
Peace – да, да, да, да, да, да!
«Нет, ну это уж совсем за гранью! Что такое они поют? Эдак что угодно можно зарифмовать!»
В нашей стране все привыкли говорить,
Что кому одевать и кому куда ходить.
Каждый пытается нас научить,
Говорят миру «да», а выходит лабуда.
Нас учат по радио, нас учат по ТВ,
Чтобы умными и честными мы все росли,
Нас учат не ругаться и не воевать.
Вам не надоело, блин, еще заливать?
Типа мы, молодежь, разлагаем ваши нравы,
Делаем все ради собственной забавы.
Я прихожу из школы, все достали меня,
Я включаю телевизор, а там снова война.
Миша в комнате с важным видом озирается вокруг, а карлик бросается к столу, на котором стоят графин с коньяком и рюмки. Рукавом пиджака он начинает вытирать стол, затем рюмки. Потом молитвенно складывает руки и, поминутно кланяясь Мише, пятится к выходу и закрывает за собой дверь.
Миша, прислушиваясь к песне, наливает себе рюмку коньяка и отпивает. Садится в кресло и проверяет его на устойчивость к вибрационным нагрузкам со всех сторон. Звучит музыка.
Тем временем к дому приближается пара стройных женских ног. Это приехала Юлия. Карлик бросается ей навстречу, целует руку. Втягивает носом воздух, как будто это был аромат цветка.
Юлия улыбнулась и непроизвольно сделала правой рукой жест, как будто хотела погладить карлика по голове.
Глядя вслед Юлии, карлик потирает ладони. Потом поворачивается лицом к камере и, ухмыляясь и корча дурацкие рожи, делает руками движения, как будто едет на лыжах и часто отталкивается палками.
«Шалун!» – снисходительно подумала Юлия.
Песня продолжается.
Я не хочу себе шмоток из клевых магазинов,
Я не хочу себе машины, дорогие лимузины.
Мы только хотим, чтобы кончилась война.
Слушайте все – мир навсегда!
Peace – это мир, нам не надо войны.
Мы выбрали peace вместо вашей фигни.
Проснитесь кто спит, откройте глаза,
Войне скажем «нет», а peace скажем «да»!
Миша в это время стоит спиной к двери, пьет коньяк и самозабвенно делает тазом возвратно-поступательные движения. Дверь распахивается.
– Миша! – радостно восклицает Юлия. Миша оборачивается и разводит руки для объятий.
– Рад тебя видеть! – говорит он.
– И я!
Они обнимаются. В дверях появляется карлик и вкладывает в руку Миши букет белых хризантем.
– Это тебе! – говорит Миша и вручает букет Юлии.
– Спасибо, Вовчик! – прошептала Юлия.
– Какая красота! – говорит она и целует Мишу. Поцелуй переходит в затяжной. Карлик плотоядно наблюдает за ними и облизывается.
Peace – да, да, да, да, да, да!
Юлия опускает шторы на окнах.
– Как здорово, – говорит она, – что ты придумал эту встречу. Ни в Украине, ни в Грузии, ни в Европе нам и не дали поговорить.
Опять обнимает Мишу.
– И самый важный вопрос – что тебе говорил Буш?
– Буш говорил мне очень важные вещи, – важно отвечает Миша, держа в руке рюмку с коньяком, – только об этом потом.
Затем сообщает:
– Я не был бы грузином, если бы в этот счастливый миг не преподнес тебе подарок, который ни один мужчина в мире тебе не преподносил.
Миша встает и подходит к музыкальному центру. Достает из кармана браслет. Юлия из-за спины угадывает:
– Десять карат?
Мише становится жаль браслета, и он прячет его обратно в карман.
«Неправда все! – подумала Юлия. – Миша на самом деле щедрый и добрый!».
– Нет, дорогая, – говорит он и вытирает лоб платком.
– Пятьдесят карат? – продолжает угадывать Юлия.
Миша молчит.
– Голубой бриллиант? – всплескивает Юлия руками.
«Неплохая актриса, надо отдать ей должное, – признала Юлия, – моложе меня, но не сильно. До революции я тоже так выглядела. Только что-то у нее с кожей. Намекают на Ющенко?»
– Нет, дорогая, – отвечает Миша, достает из кармана подаренный диск «Мин нет» и подходит к музыкальному центру. – Бери выше. Вставляем в музыкальную систему – упс! – Он нажимает кнопку, и звучит «Оранжевая песня».
Оранжевое небо, оранжевое море,
Оранжевая зелень, оранжевый верблюд…
«Где им понять наши идеи! – скептически скривилась Юлия. – Москали клятые! Лишь бы все опошлить».
Миша начинает пританцовывать, убыстряя темп. Движения его напоминают лезгинку. Юлия, балдея от музыки, жестом стриптизерши расстегивает блузку.
– Ой, как мне это нравится. Чувствую энергетику Майдана, – говорит она. – Как хорошо. Миша, спасибо тебе за этот подарок.
Встает и подходит к нему.
– Хочешь, я тебя отблагодарю?
Миша кивает. Юлия опускается на колени и расстегивает ему брюки. Далее камера поочередно показывает то ритмично движущийся затылок Юлии, то блаженно улыбающееся лицо Миши. Он вертит на пальце так и не подаренный Юлии браслет. Темп вращения браслета все ускоряется. Звучит «Оранжевая песня» с причмокиваниями и стонами.
Оранжевое небо, оранжевое море,
Оранжевая зелень, оранжевый верблюд,
Оранжевые мамы оранжевым ребятам
Оранжевые песни оранжево поют.
«Черт, уроды! Как же можно такое показывать? У них что там, вообще никаких тормозов нет?» – Юлия приложила ладони к пылающим щекам.
Камера показывает сидящего в кустах Лелика, который тревожно говорит в рацию.
– Митруха, беда – звук пропал!
– Как пропал? – недовольно откликается Микруха из «шестерки».
– Говорю – пропал! Техника еще каких лет? Шестидесятых.
– Какого черта шестидесятых?
– Хотелось же подешевле. Да и накинуть надо. Ты ведь в доле.
– Теперь шеф тебе наварит по полной программе, – угрожающе говорит Митруха. – Будешь нюхать паленую резину десять лет.
– Попробую проникнуть в дом, проверю провода, – решает Лелик.
– Смотри осторожнее, – говорит Митруха. И добавляет презрительно и немного в сторону: – Козел!
Лелик, завернувшись в маскировочную сетку, лезет через глухой дощатый забор. Теперь видно, что он в шортах, блестят голые колени.
Во дворе трое охранников в темных костюмах и темных очках, те самые, что бежали за лимузином Миши, жарят шашлыки. Один из них разгоняет дым теннисной ракеткой. Лелик, таясь, проходит мимо них по дорожке. Крайний к дорожке охранник замечает его.
– Ха! Это что за чудо? – спрашивает он у других.
– Местный, наверное, – флегматично отвечает охранник с ракеткой. – Чужого не пропустили бы.
Лелик, пригибаясь, заходит в дом. Через приоткрытую дверь видно Юлию. Она сидит топлес в кресле, пьет вино и задумчиво смотрит куда-то в угол. Обессилевший Миша, уже без верхней одежды, раскинулся на ковре. Он спит. Лелик на четвереньках заползает в комнату. Юлия курит коричневую сигарету, звучит органная музыка, которая вкупе с обилием красного света делает обстановку зловещей.
«Прямо вампиршу из меня сделали, – подумала Юлия. – Только клыков не хватает».
Юлия замечает Лелика, вскидывается и испуганно-возмущенно спрашивает:
– Вы кто?
Лелик осматривает провода на полу и отвечает, не поднимая голову.
– Я Лелик. Не волнуйтесь. У вас своя работа, у меня – своя.
Юлия успокаивается и ласково спрашивает:
– В каком чине, Лелик, служишь?
– Да я помощник депутата, елки-моталки.
– Считай, что ты уже депутат Верховной рады Украины, как Шуфрич. Подойди-ка сюда.
«Какого черта „иди сюда“! Он совсем не в моем вкусе!» – подумала Юлия.
Лелик подходит. Юлия объясняет ему, что нужно делать. Лелик начинает работать головой. Камера показывает то лицо Юлии, то ритмичные движения головы Лелика с затылка. Лелик так и не снял свою военную шляпу камуфляжной раскраски. Все это время звучит «Оранжевая песня». В какой-то момент все звуки перекрывает исходящий неизвестно откуда дьявольский хохот. Потом стоны Юлии переходят в кошачье мяуканье. Юлия держит Лелика за шляпу.
В руке Юлии с хрустом сломался карандаш, который она вертела между пальцами.
Юлия и Лелик полулежат в постели. Лелик прихлебывает из рюмки коньяк. Миша продолжает спать на полу. Юлия жеманно говорит.
– Хочу в сауну! Здесь есть сауна?
– Есть! – отвечает Лелик. – Сейчас позову карлика Вову, он тут всем командует.
На пороге появляется карлик.
– Да, господа, – говорит он с порога и зачем-то отдает честь, хотя на нем нет военной формы. – Сейчас будет усе готово!
На лице Юлии опять появилась ласковая улыбка. «А как бы он смотрелся в военной форме? – подумала она. – И какая пошла бы ему больше – летчика или моряка?» Она мысленно примерила к нему обе и решила, что морская форма подошла бы Вовчику больше – кортик, капитанская фуражка, белые перчатки. Одно загляденье.
– Неси меня в сауну! – велит Юлия Лелику. Охрана во дворе продолжает жарить шашлыки.
Мимо проходит Лелик с Юлией на руках. На Юлии надет купальник. Сзади семенит с горящими глазами карлик в плавках, на нем висит большое полотенце. Иногда он облизывается. Охранники удивленно смотрят им вслед.
– Кто это такой в этой соломе? – подозрительно спрашивает все тот же охранник, имея в виду маскировочную сетку, в которой Лелик появился в первый раз.
– А черт его знает, – флегматично отвечает другой. – Какой-то дурак – нормальный не бегал бы в соломе.
Вторая часть фильма. Камера показывает деревянную табличку с надписью «Это моя баня». В сауну заходит Юлия, за ней Лелик все в той же камуфляжной шляпе.
Юлия лежит на топчане лицом вниз.
– Где карлик Вова? – капризно спрашивает она.
«Наконец-то догадались позвать Вовчика, – довольно кивнула Юлия. – А то все вокруг да около».
Появляется Вова. Камера дает его лицо крупным планом.
– Это я. Я здесь, – говорит карлик.
– Иди-ка, братец, помой мне спинку и пятки, – велит Юлия. – А ты, Лелик, пиши заявление ко мне в партию.
– А в какой форме писать? – спрашивает Лелик, разложив бумаги на коленях.
– Пиши как хочешь, – отмахивается Юлия. Карлик запрыгивает на топчан и начинает делать ей массаж. Юлия стонет от удовольствия.
«Нет, какой все же мужчина! – подумала Юлия о Вовчике. – Накачанный, мускулистый, ни капли жира. Не то что эти тюфяки! Ему бы подрасти немного. Впрочем, рост – это его фишка. Рельефных красавцев можно за штуку взять в ночном клубе, а Вовчик такой один».
– А номер паспорта указывать? – спрашивает Лелик.
– Укажи, – говорит Юлия. Звучит «Оранжевая песня».
– Адрес полностью? – не унимается непонятливый Лелик.
– Да, полностью.
«Господи, какой же ты тупой!» – подумала Юлия.
В дверях, зевая, появляется Миша.
– Юля, ты где? – спрашивает Миша. – Я так и не рассказал тебе, что говорил Буш.
Юлия подхватывается с лежанки, прикрывая обнаженную грудь рукой.
– Знакомься, Миша! Это Лелик, депутат украинского парламента, – говорит она.
Поворачивается к карлику.
– А это Вова, будущий министр спорта. Карлик сгибает и разгибает руки, демонстрируя Мише бицепсы. При этом корчит дурацкие рожи.
– Идите, хлопцы, погуляйте! – велит им Юлия. – Мы с дядей Мишей хотим поговорить.
– А не могли бы вы перейти в другой дом? – спрашивает Лелик, с неохотой поднимаясь. – У нас здесь нет аппаратуры, мы ведь не думали, что вы сюда придете.
– Лелик, ты же депутат украинской Рады, – одергивает его Юлия, – забудь старые привычки.
Потом поворачивается к Мише.
– Майкл, не желаете ополоснуться, а? – томным голосом спрашивает она.
Камера показывает со спины Юлию топлес, грациозно опускающуюся в бассейн. Звучит кваканье лягушек на пруду. Миша в семейных трусах тоже опускается в бассейн. Они с Юлей становятся друг против друга и берутся за руки. За ними наблюдает Лелик, он и не думал уходить.
– А можно хотя бы снять на фотик? – спрашивает он. – Отчитаться перед шефом. Он будет требовать отчета.
В руках он держит древний фотоаппарат в кожаном футляре.
«Не маньяк ли он?» – забеспокоилась Юлия.
– Снимай, дорогуша, – разрешает Юлия, – только красиво снимай.
Лелик начинает снимать, но его решительно прерывает Миша.
– Я протестую! – заявляет он. – Я как настоящий грузин не могу бесплатно сниматься!
– Так он же дружит с Филатовым, – успокаивает его Юлия.
– Ладно, – соглашается Миша, – как настоящий грузин я снимусь ради дружбы.
Миша и Юлия плещутся в бассейне, а Лелик активно снимает их с суши.
– Лелик, иди к нам! – зовет его Юлия.
«Зачем он там нужен?» – мысленно запротестовала Юлия.
Лелика не приходится долго упрашивать – он откладывает фотоаппарат в сторону и стремглав бросается в бассейн. Все весело плещутся под звуки «Оранжевой песни». На берегу появляется карлик Вова. Миша жестами зовет его присоединиться, и карлик бросается в воду.
«А вот это правильно», – одобрила она.
Теперь плещутся вчетвером, передавая карлика в руки друг другу. Карлик то и дело целует Юлию в плечо, Юлия хохочет.
Миша и Юлия лежат в постели. Юлия спит, положив голову ему на грудь. Миша гладит ее по голове. Звучит задумчивая фортепианная музыка. Вдруг Миша замечает, что коса у Юлии не настоящая. Он с разочарованием отвязывает ее и бросает на пол. Потом привстает и смотрит на нее. По лицу видно, что ему очень досадно.
«И это обыграли, – возмутилась она. – Ну что тебе моя коса? Мешает, что ли? Парик свой лучше сними, чмо!»
Юлия просыпается.
– Ты так мне и не сказал, что тебе говорил Буш, – опять начинает допытываться она.
– Тихо, тут слушают! – останавливает ее Миша. – Завтра мы полетим на вертолете еще к одному моему другу, там и поговорим. Там шумно.
– Здорово, – говорит Юлия, зевая, и обнимает его.
Миша перекатывается на нее, оба хохочут.
Утро следующего дня. Военный аэродром. Камера показывает в полете спортивный одномоторный самолет. Потом переходит на довольно ободранный вертолет, покрашенный разными оттенками зеленого цвета. Вертолет стоит «под парами», вращаются винты. К нему идут Юлия, Миша и два охранника.
Миша садится рядом с пилотом, Юлия устраивается сзади.
«Не мог, что ли, меня вперед посадить? – с раздражением подумала Юлия. Тоже мне, кавалер! Настоящий Миша так никогда бы не сделал».
Внутри вертолет такой же ободранный, как и снаружи. Тем не менее он взлетает.
Юлия подбирается сзади к сиденью Миши и из-за спины опять спрашивает:
– Что тебе говорил Буш?
Теперь Миша может открыть тайну. Он переходит назад.
– Буш говорил…
Камера показывает Лелика, который на земле сидит возле прослушивающей аппаратуры. Он опять накрыт маскировочной сеткой. В наушниках у него звучит морзянка. А Миша в это время в вертолете что-то шепчет на ухо Юлии.
Выслушав, Юлия отстраняется и с восхищенным выражением лица говорит:
– Как это тонко! Неужели Иран? Как американцы далеко смотрят! Какой ты молодец! Как ты вписался в этот план! У тебя же плацдарм! – обнимает его. – Любимый мой, как ты все умеешь!
Потом в брюках у Миши обнаруживается микрофон. Миша щелкает по нему, и Лелик хватается за уши. Звучит «Оранжевая песня».