Ленин и Керенский. Эпилог.

        Керенский, как он уже не раз показывал в Семнадцатом году, имел любой политический план в нескольких вариантах. Приказывая своему военному министру Верховскому, сдать столицу германцам не позднее 20 октября 1917 года, премьер надеялся их руками расправиться с большевиками. Как пишет Милюков, Керенский обладал от Предпарламента всеми чрезвычайными правами для исполнения любого решения правительства. По этой причине Предпарламент не мог отправить Керенского 24 октября в отставку. Миф об отставке сочинил сам Керенский, повторяя его в разных версиях в своих многочисленных воспоминаниях. Он понадобился Керенскому для того, чтобы дать возможность Ленину властвовать три-четыре недели для подготовки сепаратного мира с Германией. За этот период премьер мог подготовить в Ставке экспедиционный корпус для очищения столицы от большевиков уже после подписания сепаратного мира.

      Ленин предоставил себя Керенскому в качестве соисполнителя с российской стороны сепаратного мира с Германией. Для этого Керенский мирно передал Ленину государственную власть по сценарию «революция сверху» и потребовал, чтобы это произошло не позднее 9 ноября. Для истории России важна «Декларация о Революции», принятая узким кругом большевиков в ночь на 23 октября. Она была призвана отвести подозрения от Керенского в свершении революции сверху и сделать из левых коммунистов и сторонников Троцкого сторонниками Ленина в намечаемой мирной передаче им власти посредством включения в документ положения об историческом праве большевиков взять власть в свои руки с последующей реализацией курса на перманентную революцию в мире. Тайное совещание было инициировано Лениным, организовал его Свердлов, за сутки до этого уведомив о нем участников. Оно началось вечером 23 октября и закончилось через десять часов. Из двадцати четырех членов Центрального Комитета присутствовали двенадцать человек: Ленин, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Свердлов, Дзержинский, Сталин, Урицкий, Бубнов, Сокольников, Ломов и Александра Коллонтай. После бурных дебатов был принят документ о начале Революции. Вот его полный текст: «ЦК признает, что, как международное положение русской революции – восстание во флоте в Германии, как крайнее проявление нарастания во всей Европе всемирной социалистической революции, затем, угроза мира империалистами с целью удушения революции в России, так и военное положение (несомненное решение русской буржуазии и Керенского с Ко. сдать Питер немцам) и приобретение большинства пролетарской партией в Советах, все это, в связи с крестьянским восстанием и с поворотом народного доверия к нашей партии (выборы в Москве), наконец, явной подготовкой второй корниловщины (вывод войск из Питера, подвоз к Питеру казаков, окружение Минска казаками и пр.), ставит на очередь дня вооруженное восстание. Признавая, таким образом, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы (съезда Советов Северной области, вывода войск из Питера, выступления москвичей и минчан и так далее)».

      Очевидно, что Ленин подготавливает соратников к взятию власти (свершению революции), подталкивая их угрозой того, что существует «несомненное решение русской буржуазии и Керенского с КО сдать Питер немцам». Ко дню данного заседание содержание секретного доклада Верховского в Предпарламенте 21 октября о сепаратном мире с германцами уже стало достоянием публики путем утечки в столичную прессу. Таким образом, в данном случае Ленин выступал посредником в отведении подозрения от Керенского как идеолога сепаратного мира, а заодно получал на три-четыре недели государственную власть в свои руки.

         У историков нет единого мнения, собиралось ли Временное правительство сдавать Петроград германцам. Косвенно многое указывает на то, что Керенский и его правительство должны были вскоре начать сепаратные переговоры с Австро-Венгрией под давлением Англии. В свою очередь США оказывали политическое давление на Керенского, чтобы заставить его начать аналогичные переговоры с Германией. Решение Керенского ослабить столичный гарнизон, направив наиболее боеспособные части из Петрограда на фронт, и его намерение оставить столицу и перевести правительство в Москву вместо того, чтобы принять меры по защите города, имели место. Эти обстоятельства момента указывают на тот факт, что Керенский всемерно способствует мирному переходу власти в руки большевиков, а затем, после заключения мира, ставит задачу очистить столицу от большевиков. В ответ на нажим из Лондона Керенский 21 октября открыто дал понять Антанте, что Россия готова к переговорам с Германией. В тот день он объявил условия, на которых надо заканчивать войну. Французы, по предложению Керенского, должны были согласиться, что будущее Эльзаса и Лотарингии должно решаться посредством плебисцита. Бельгия получит компенсацию за счет международного фонда. Германия сохраняет за собой все колонии. Панамский канал — под управлением США, Суэцкий, а также Проливы (Босфор и Дарданеллы) — под управлением Англии. Тайная дипломатия отменяется. Мирные переговоры будут вестись делегатами, избранными парламентами своих стран. Предложения Керенского были враждебно приняты правительствами стран Антанты. Британский посол в Петрограде и один из главных вдохновителях желтого Февраля Бьюкенен писал: «Даже в случае победы Германии Запад не мог ожидать худших условий».

      США в русской партии вели свою игру. В сентябре — октябре 1917 года политические круги Антанты и России поражало сближение России с США, которые становились основным торговым партнером. В 1917 году американцы экспортировали только в европейскую часть России товаров на 400 млн. долларов (в 1913 году – только 25 млн. долларов). Экспорт включал в себя военные материалы, сельскохозяйственное оборудование, автомобили, локомотивы, хлопок, товары широкого потребления. Американский посол в Петрограде Дэвид Фрэнсис, бaнкир из Сент-Луисa, говорил: «Мне нужны марганец и медь из России! Нужна сама Россия как рынок сбыта для наших товаров. Это Клондайк, русским только нужен кнут, чтобы здесь все завертелось!» Позднее выяснились и финансовые детали сотрудничества американцев и лиц, приближенных к Керенскому. Так, еще весной 1917 года министр иностранных дел Терещенко получил от США грант на 1 млн. Долларов для продвижения ценностей американской демократии в России. Позднее, в 1961 году, Керенский напишет, что 20 октября 1917 года Россия получила через шведское посольство от австрийцев предложение сепаратного мира, что означало раскол блока центральных держав, который также покидали Турции и Болгарии.

        Сепаратный мир с Германией Керенский пытался заключить макиавеллианскими средствами и чужими руками, причем в этом случае проблема большевиков, готовящихся к захвату власти в Петрограде, также решалась с помощью германской военной силы. Соответственно, Керенский в начале октября поручил военному министру в кабинете Временного правительства Александру Верховскому подготовить план «захвата немцами Петрограда». Керенский надеялся руками Германии покончить с большевиками, затем заключить сепаратный мир, после чего германцы, в соответствие с тайными договоренностями с державами Антанты, очищали от своего присутствия столицу. «Двух-трех недель немцам хватит», — вспоминал позднее слова Керенского Верховский. Поскольку подобный план означал государственный переворот в России, то Верховский отказался взять на себя ответственность за данный ход событий. 18 октября на заседании Временного правительства он предложил обсудить идею сепаратного мира с Германией, но не нашел понимания у остальных министров. Верховский, как он объяснял, «не смог стать предателем России», и сдал план Керенского большевикам. 21 октября он был уволен с поста военного министра. Союзным послам Керенский сказал, что Верховский планировал захват власти.

       На место Верховского пришел генерал А.А. Маниковский, при царе бывший начальником Главного артиллерийского управления, член ложи ВВНР. Маниковский также отказался исполнить план Керенского по сдаче Петрограда германцам. Поскольку позднее большевики высоко оценили данную позицию Верховского и Маниковского: в 1918 году Маниковский стал начальником Академии Красной армии, а в 1922 году Академию РККА возглавил Верховский; то следует допустить, что указанный план Керенского-Верховского-Маниковского преследовал одну конкретную цель – совершение мирной передачи власти в руки Ленина по сценарию «революции сверху». Александр Верховский также являлся военным советником Чичерина и Ганецкого по заключению договора о восстановлении дипломатических и иных связей между Россией и Веймарским рейхом в Рапалло в 1922 году. Управляющий делами Временного правительства Набоков, отец создателя «Лолиты», вспоминал, что днем 19 октября в его квартире на Морской улице состоялась встреча военного министра с наиболее влиятельными кадетскими лидерами, включая Милюкова. Верховский выступил с длинной речью, в которой доказывал, что русская армия не способна воевать и Россия немедленно должна начать переговоры о заключении мира. Отношение кадетов к Верховскому определилось задолго до встречи, во время «Корниловского мятежа», когда полковник Верховский будучи главнокомандующим Московским ВО, один из двух главнокомандующих (другой – генерал Пржевальский, главнокомандующий Кавказским фронтом), публично заявил о поддержке Керенского и Временного правительства и готовности двинуть войска Московского военного округа для захвата Ставки и Корнилова. По словам Набокова, “всё его (Верховского) недавнее прошлое было настолько в политическом отношении сомнительно, что не исключалось предположение, что он просто играет на руку большевикам”. Верховский рассчитывал на поддержку со стороны кадетского руководства, но получил отрицательный ответ.

      Верховский также пытался найти поддержку своим планам сепаратного мира у эсеро-меньшевистского партийного руководства, лидеры которых при открытии Демократического собрания заявили об образовании совместного политического блока. 20 октября в Мариинском дворце состоялось соединенное заседание комиссий по обороне и иностранным делам Предпарламента. На встречу были приглашены и представители правительства – министр иностранных дел Терещенко и военный министр Верховский. В докладе Верховского приводились цифры, согласно которым численность армии к настоящему времени превысила десять миллионов человек, но большая часть ее небоеспособна вследствие дезертирства и утраты воинской дисциплины. Верховский предложил сократить численность вооруженных сил за счет демобилизации старших возрастов. Одновременно предполагалось возродить строгие дисциплинарные меры, в том числе создать группировку заградительных отрядов, численностью до 150 тысяч человек, для борьбы с дезертирами и мародерами. Верховский указал на влияние большевистской пропаганды, всё активнее проникающей на фронт: «Единственная возможность бороться с этими разлагающими и тлетворными влияниями — это вырвать у них почву из-под ног. Другими словами, самим немедленно возбудить вопрос о заключении мира…Несомненно, что весть о скором мире не замедлит внести в армию оздоровляющие начала и даст возможность, опираясь на наиболее целые части, силой подавить анархию на фронте и в тылу. А так как самое заключение мира потребует значительного времени на переговоры, то к этому времени можно рассчитывать на воссоздание боевой мощи армии, что в свою очередь благоприятно отразится на самих условиях мира».

       Доклад Верховского не был воспринят эсеро-меньшевистским большинством Предпарламентом в должной мере. Более того, каждый из выступавших лиц обвинял в сложившейся ситуации Керенского, который получил при образовании 3-го коалиционного кабинета Временного правительства чрезвычайные полномочия, которые не требовали дополнительно одобрения Предпарламента. Поддержка со стороны Предпарламента военного министра не имела смысла, поскольку вступала в противоречие с чрезвычайными полномочиями, данными Керенскому. По этой причине Предпарламент воспринял Верховского как агента большевистской пропаганды, включая вопрос о сепаратном мире. Отметим, что последний вопрос всецело входил в полномочия самого Керенского без всякого одобрения его со стороны Предпарламента. По этой причине было решено сохранить обсуждавшиеся вопросы в тайне без публикации в прессе соответствующего постановления. Но на следующий день в газете “Общее дело” было опубликовано содержание доклада Верховского, которое вызвало политический кризис. Газета была закрыта по личному распоряжению Керенского, который предложил Верховскому уйти в отпуск “по состоянию здоровья”. 22 октября Верховский сдал свои полномочия товарищу министра генералу Маниковскому, старому приятелю Керенского по ложе ВВНР, и в тот же день покинул столицу. Между тем, в тот же день министр иностранных дел в кабинете Керенского Терещенко выступил с сообщением в Предпарламенте о том, что Ленин и Верховский начали брать власть в свои руки и проводят за стенами Мариинского дворца государственный переворот.

       После октябрьского переворота Верховский сотрудничал с эсерами в их вооруженной борьбе с большевиками. В течение одной недели с 17 (30) июня 1918 года граф А.В. Коковцев, царский премьер в 1912 – 1914 годах, сидел вместе с Верховским в тюрьме ВЧК в Петрограде, после чего генерал был отправлен в «Кресты». В 1919 году он вступил в ряды Красной армии, воевал на Восточном фронте, позже занимал различные штабные должности, включая начальника и, затем, профессора Военной академии РККА. В 1931 году французские военные эксперты признали Тухачевского, Верховского и Свечина ведущими военными специалистами в РККА. В том же году Верховский был арестован по делу о военно-монархическом заговоре гвардейских офицеров и георгиевских кавалеров «Весна» и за антисоветскую деятельность приговорен к расстрелу, замененному десятью годами исправительных лагерей. В 1934 году он был досрочно освобожден, но через четыре года арестован вновь. 19 августа 1938 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Верховского к расстрелу по делу военно-фашистского «Клубок» во главе с маршалом Тухачевским и другими высокопоставленными военными. Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Сын генерала Верховского не подвергался репрессиям со стороны Советской власти и сделал карьеру в Госплане СССР, заняв к 1970-м годам должность заместителя Управления авиационной промышленности (заместителя министра).

    Следует отметить, что «казус генерала Верховского» в октябре 1917 года был инспирирован по прямому указанию Керенского с целью дезориентации Временного правительства и Предпарламента. В планы Керенского входило обеспечение мирного перехода государственной власти в России в руки Ленина и большевиков, которые, по тайному соглашению Керенского и Ленина, должны были заключить сепаратный мир с Германией, а затем вновь передать власть Керенскому по схеме «революция сверху». Верховский своей инициативой поставил глобальный план предательства России со стороны держав Антанты, а также Германии на грань от срыва. Конечно, державы Антанты хорошо финансировали партию войны в России, и не санкционированное выступление военного министра не могло поколебать общего плана на временную передачу власти Ленину. Например, Англия поддерживала в России «партию войны» по собственным планам, согласно которым Лондон финансировал партию меньшевиков, которым летом 1917 года было выделено 500 тыс. долларов (в ценах 2014 года – 37,5 млн. долларов).

      Все эти планы были доведены до Ленина через посредство агентов германской военной разведки. Они послужило основой для обвинения на процессе 1931 года лидеров меньшевиков в шпионаже в пользу Англию, а ранее – для осуждения лидеров правых эсеров. Петросовет 12 октября 1917 года, несмотря на противодействие меньшевиков и эсеров, под предлогом защиты столицы от предполагаемой сдачи немцам, создал, на правах комиссии, Военно-революционный комитет (ВРК), который стал легальным штабом подготовки большевиков к мирному переходу власти в их руки. На расширенном совещании ЦК партии большевиков Ленин заявил: «Буржуазия хочет сдать Питер. От этого мы можем спасти, только взяв Петроград в свои руки. Власть нужно брать тотчас, каждый потерянный день может оказаться гибельным. История не простит, если мы теперь не возьмем власти».

         24 октября Керенский, убедившись, что военные не имеют возможности воспрепятствовать переходу власти в руки Ленину, выступил в Предпарламенте с речью, более всего обращенной в будущее ради собственного оправдания перед историей, нежели поиском политической поддержки против заговора большевиков. При утверждении 3-го коалиционного правительства Керенского 25 сентября в Предпарламенте его эсеро-меньшевистское и кадетское большинство предоставило премьеру всю полноту верховной власти, которая, по существу, была диктаторской властью одного Керенского. В этом отношении Керенскому не было необходимости в выступлении в Предпарламенте с предложением разделить эти чрезвычайные полномочия. По этой причине Предпарламент не принял во внимание положения речи Керенского, указав последнему на срочную необходимость практических мер для предотвращения перехода власти в руки большевиков. Суханов пишет, что в своем выступлении в Предпарламенте Керенский потребовал от Временного совета Республики выразить доверие его кабинету. Однако, эсеро-меньшевистская головка Предпарламента напомнила премьеру, что 22 сентября при утверждении состава его правительства на Демократическом совещании ему были даны чрезвычайные полномочия до созыва Учредительного собрания. Суханов пишет о существе этих полномочий, которые сформулировал сам Керенский. Они состояли из следующих положений: 1) решения Демократического совещания общеобязательны для временного правительства как общенациональной власти; 2) идея Предпарламента как продолжение работы Демократического собрания принимается Керенским; 3) Предпарламент должен сплотить вокруг Временного правительства «все живые силы страны»; 4) власть должна быть коалиционной; 5) Временное правительство считает для себя обязательным «охрану единого источника власти, исходящего из революции 27 февраля, – власти, общенациональной, единой, суверенной и независимой»; 6) состав правительства пополняется только самим Временным правительством; 7) Предпарламент не имеет функций парламента, и Временное правительство не несет перед ним ответственности; 8) Временное правительство само будет пополнять состав Предпарламента. Суханов называет эти полномочия Керенского диктаторскими. Они шли вразрез с публично озвученными требованиями большевиков к власти. По этой причине Троцкий в тот же день уводит фракцию большевиков из Предпарламента, которые объявляют Временному совету Республики бойкот.

       Керенский в своем выступлении предложил оперативно решить два основных вопроса — о земле и о мире. Вопрос о земле, по словам Керенского, надо срочно передать в уже созданные весной 1917 года местные земельные комитеты, не дожидаясь созыва Учредительного собрания. А вопрос о мире, продолжал Керенский, поставить на предстоящей 8—9 ноября Парижской конференции стран Антанты. Затем он обрушился на большевиков: «Это попытка поднять чернь против существующего порядка вещей!» Закончил свою речь Керенский призывом «Родина или смерть!» Речь была встречена бурными аплодисментами членов Предпарламента. Керенский полагал, что Предпарламент вновь подтвердит его полномочия в разгроме большевиков. Однако 24 октября в 20 часов 30 минут Предпарламент вяло отреагировал на речь Керенского: из 555 членов Предпарламента менее половины приняло участие в голосовании – 123 голосами против, 102 за и при 26 воздержавшихся Предпарламент отказался обсуждать предложения Керенского. Покидая заседание Предпарламента в Мариинском дворце, Керенский сказал: «Завтра же утром правительство подаст в отставку».

     Все эти действия Керенского облегчили Ленину осуществить мирным переход власти в руки большевиков и сформировать второе Временного правительство – СНК в виде советского правительства, утвержденного II Всероссийским съездом Советов. Де-юре и де-факто Ленин 25 октября 1917 года стал председателем рабоче-крестьянского Временного правительства России. Под лозунгом защиты Петрограда от германской оккупации страна получила легитимную власть – не менее легитимную, чем буржуазное Временное правительство, также пришедшее в результате переворота. Керенский определенно знал о договоренностях Ленина с германскими военными властями о том, что в случае прихода к власти Ленина, он должен немедленно заключить сепаратный мирный договор с Германией. Следовательно, Германия не собиралась оккупировать Петроград, но данный жупел был необходим, для того чтобы Керенский на время – «три-четыре недели» – сдал верховную власть в России Ленину.

       Ленин вполне понимал двойственность своего положения, зная о тайных договоренностях между воюющими державами Антанты и блока центральных государств. По этой причине он должен был публично 2 (15) ноября 1917 года выступить с “Декларацией прав народов России”, в которой была зафиксирована возможность для всех на свободное самоопределение вплоть до отделения, то есть, повторив главную идею 14 пунктов Вильсона о прекращении войны, которые были обнародованы в 6 января 1918 года. Заметим, что данная идея была озвучена задолго до этого: еще в 1915 году на Циммервальдской конференции европейских социалистов с участием Ленина. Затем 20 июня 1917 года на I Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов была принята резолюция с требованием того, чтобы Россия вступила на путь децентрализации управления, декларируя “признание за всеми народами права на самоопределение вплоть до отделения”.

     11 ноября 1918 года в пригороде Парижа – Компьене – было подписано положившее конец Первой мировой войне Компьенское соглашение, в статье 12 которого говорилось: “Все германские войска, которые ныне находятся территориях, составлявших до войны Россию, должны равным образом вернуться в Германию, как только союзники признают, что для этого настал момент, приняв во внимание внутреннее положение этих территорий”. Статья 12 Компьенского соглашения о перемирии имела секретный подпункт, по которому Германия уже обязывалась держать свои войска на всех оккупированных ею территориях для борьбы с Советской властью до прибытия войск и флотов стран – членов Антанты. Советский историк Б.Е. Штейн ссылается на то, что на Люцернском конгрессе II Интернационала об этом же заявил Карл Каутский. Заметим, что Компьенское перемирие было заключено сроком всего на 36 дней. Секретный подпункт к данной статье указанного перемирия позволял державам Антанты отторгнуть от России более одного миллиона квадратных километров территории, вновь введя в правовую плоскость Брестский мирный договор на основании военного трофея Антанты. Россия теряла почти 1,5 млн. кв. км территории, на которой проживало 56 млн. человек, или одна треть населения Российской империи. Дополнительно, экономика страны теряла 27 % обрабатывавшейся в стране земли, 26 % всей железнодорожной сети, 33 % текстильной промышленности, 73 % предприятий черной металлургии, 89 % производства каменного угля, а также – 278 сахарных заводов, 918 текстильных фабрик, 574 пивоваренных завода, 133 табачные фабрики, 1685 винокуренных заводов, 244 химических предприятия, 615 бумагоделательных фабрик, 1073 машиностроительных завода (или почти 80% всех машиностроительных заводов). Все эти геополитические ресурсы изымались у России в качестве военного трофея Запада от побежденной Германии.

       Подрывной работой Германии против России было озабочено не только Временное правительство, но и его союзники. Если Франция активно использовала в целях противодействия ей свою разведку, то США стремились нейтрализовать немецкую пропаганду посылкой в Россию многочисленных миссий различного назначения и характера. Прибывший в июне 1917 года в Петроград во главе специальной миссии бывший государственный секретарь Э. Рут писал действующему государственному секретарю Лансингу: «Я прошу Вас понять, что Германия атакует Россию своей пропагандой и тратит сотни миллионов, по меньшей мере, миллион долларов ежемесячно, чтобы овладеть сознанием русского народа». Предлагая усилить пропаганду на фронте и таким образом удержать русского солдата на фронте, Рут просил для начала выделить 100 тыс. долларов. «Все мы согласны, – пояснял он, – что распространение информации должно быть поставлено на более широкой основе. По меньшей мере, 5 млн. долларов может быть израсходовано с огромной выгодой. Это будет меньше, чем стоимость содержания пяти американских полков, а возможность удержать 5 миллионов русских на фронте против Германии значит во много раз больше пяти полков».

        Руководитель миссии американского Красного Креста директор Федерального резервного банка Нью-Йорка У. Томпсон, проникнувшийся вскоре после прибытия в Петроград пониманием опасности большевизма, предлагал бороться с ним путем «просветительной работы в русском народе». Агитируя за план Томпсона в Вашингтоне, один из его помощников, Г. Хэтчинс, излагал его суть следующим образом: «Если удастся с помощью воспитательных мер отвратить русских от большевиков, Россия будет продолжать войну, Восточный фронт будет опасен, война будет выиграна. Если же предоставить дела их естественному течению, Россия впадет в состояние хаоса, к власти придут экстремисты, а немцы победят в войне». Чтобы этого не случилось, Томпсон создал в Петрограде Комитет гражданского просвещения, на финансирование которого для начала он хотел получить у президента США В. Вильсона 1 млн. долларов, а начиная с октября 1917 года по 3 млн. долларов ежемесячно. Во главе Гражданского комитета грамотности, как окончательно стала называться эта просветительская организация, была поставлена видная деятельница партии социалистов-революционеров, «бабушка русской революции» Е. К. Брешко-Брешковская. Томпсон, встретившись с Е. К. Брешко-Брешковской в присутствии личного секретаря Керенского Д. Соскиса, согласился выделить Гражданскому комитету грамотности 2 млн. долларов, чтобы он «мог иметь собственную прессу и нанять штат лекторов, а также использовать кинематографические средства обучения». По свидетельству Соскиса, Томпсон, передавая Брешко-Брешковской пакет с 50 тысячами рублей, сказал: «Это Вам для того, чтобы тратить, как Вам будет угодно». Еще 2 млн. 100 тыс. руб. были внесены на текущий банковский счет Гражданского комитета грамотности. Позднее, после Октябрьского переворота в Петрограде, об этой встрече и о пропагандистской кампании на американские деньги, станет известно из печати. Перепечатывая этот материал, «Правда» поместила его под заголовком «Эсеры и оборонцы на содержании американских банкиров». Вынужденная оправдываться Брешко-Брешковская рассказала в печати интересные детали. Признав, что в ее распоряжение был выдан 1 млн. долларов, она не скрывала, что на эти деньги «тотчас же умножила как издательства партии социалистов-революционеров, так и число провинциальных газет». «Кроме того, – продолжала Брешко-Брешковская, – эта помощь дала мне возможность разослать готовой литературы по разным губерниям более чем на 500 тыс. руб., да отправить на фронт более чем на 100 тысяч. Большая часть суммы уже издержана, другая продолжает тратиться Комитетом гражданского просвещения. И если мои друзья-американцы предложат мне еще и еще крупные суммы на просвещение нашего темного народа, я с охотой и благодарностью приму их, отвечая лично за употребление».