Ленин и Керенский. Эпилог.

    Труднейшей задачей, которую Керенский оставил в наследство Ленину, был национальный вопрос. Он стал тем камнем преткновения, о который разбился в Вискулях в начале декабря 1991 года созданный Лениным СССР. О Российской многонациональной империи Ленин и до, и после получения государственной власти в свои руки заявлял, что он и его партия нисколько не заинтересованы в сохранении территориальной целости Российского государства. Так, в декабре 1917 года лидер большевиков говорил в речи по национальному вопросу: «Нам говорят, что Россия раздробится, распадется на отдельные республики, но нам нечего бояться этого… Для нас важно не то, где проходит государственная граница, а то, чтобы сохранился союз между трудящимися всех наций для борьбы с буржуазией каких угодно наций». Теория перманентной революции и международной борьбы городского и сельского пролетариата, которой Ленин придерживался до витка социального взрыва в Германии в 1919 году, гласила, по Троцкому, что грядет разрушение всех существующих буржуазных государств. На основе «культурной цивилизации» Запада возникнет общество культурного социализма, всемирная социалистическая республика, или «соединенные штаты мира». Троцкий в этом плане будущего оставлял за Россией роль «сырьевого придатка» для обеспечения паразитического западного пролетариата. Начало мировой войны в августе 1914 года открывало Ленину широкие и далекие революционные перспективы, которые он связывал с получением власти в России. Ленин в начале сентября 1914 года следующим образом определяет в виде тезисов “задачи революционной социал-демократии в европейской войне”: 1. “Европейская всемирная война имеет ярко определенный характер буржуазной, империалистической, династической войны. Борьба за рынки и грабеж чужих стран”… 2. “Поведение вождей немецкой с.-д. партии, голосовавшей за военный бюджет, …есть прямая измена социализму”… 3. “Такого же осуждения заслуживает поведение вождей бельгийской и французской с.-д. партий, которые предали социализм, вступая в буржуазные министерства”. 4. “Измена социализму большинства вождей 2-го Интернационала (1889-1914) означает идейно-политический крах этого Интернационала…” 5. …”С точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов. России, наименьшим злом было бы поражение царской монархии и ее войск, угнетающих Польшу, Украину и целый ряд народов России…” 6. “Лозунгами социал-демократии в настоящее время должны быть: всесторонняя, распространяющаяся и на войско и на театр военных действий, пропаганда социалистической революции…; в особенности борьба с царской монархией и великорусским, панславистским шовинизмом и проповедь революции в России, а равно, освобождения и самоопределения угнетенных Россией народов”.

     В течение 1914-1917 годов Ленин неустанно проводит лозунг о “превращение войны империалистической в войну гражданскую”. В конце августа (в начале сентября н.ст.) 1915 года в швейцарском городке Циммервальде состоялась международная конференция левых и “центристских” социалистических партий; включая представителей русских большевиков (Ленина и Зиновьева) “меньшевиков-интернационалистов” (Мартова) и эсеров (Чернова). Конференция приняла и опубликовала свой известный манифест, призывающий “пролетариев всех стран” “начать борьбу за мир без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения наций” и “за освобождение подавленных народов и порабощенных классов”. Ленин возглавлял на конгрессе так называемую “циммервальдскую левую”, которая настаивала, чтобы в “манифест” был включен прямой призыв к социальной революции. Формула Ленина “превращения империалистической войны в войну гражданскую” не получила большинства на конгрессе, что вскоре привело со стороны Ленина к объявлению циммервальдских “центристов” такими же “изменниками”, как все социалисты, считавшие нужным защищать свою страну от внешних врагов (так называемые “оборонцы”).

     Для Германии главная цель пораженческой пропаганды и главный результат финансовой и организационно-технической помощи Ленину состоял в сосредоточении в его руках государственной власти в России. После выполнения этого условия Ленин должен был заключить сепаратный мир с Германией. Это позволило бы Германии вести мировую войну на одном фронте, фронте против стран Антанты. 26 октября 1917 года II съезд Советов принял “Декрет о мире”, который предполагал, что послевоенный мир должен был стать всеобщим и демократическим, без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения народов. 7 ноября Совет народных комиссаров, возглавляемый Лениным, послал верховному главнокомандующему русской армии генералу Духонину приказ о немедленной приостановке военных действий на фронте и о начале переговоров о перемирии с германским и австрийским командованием. Духонин отказался исполнить приказ, и 9 ноября он был смещен с должности, а Верховным главнокомандующим был назначен большевик, прапорщик Крыленко. 20 ноября “контрреволюционная ставка” была “ликвидирована”, причем генерал Духонин был убит. В ноябре советское правительство начало публикацию тайных договоров, заключенных императорским правительством с западными державами, и объявило о своем отказе от “империалистических” целей войны, предусмотренных этими договорами.

     15 ноября советское правительство обратилось по радио с сообщением “К правительствам и народам” всех воюющих стран с предложением начать переговоры о перемирии. Германия и Австро-Венгрия дали согласие, страны Антанты не ответили на это предложение, и советское правительство начало действовать “сепаратно”. Местом переговоров был назначен Брест-Литовск, где 2 декабря н.ст. между большевиками и центральными державами был заключен договор о перемирии на всех фронтах. 3 декабря н.ст. в Петроград прибывает граф фон Мирбах, член германской делегации по заключению мира с Россией в ранге посланника. Мирбах до 1 августа 1914 года состоял в должности советника германского посольства в Петербурге. Уже 4 декабря н. ст. (21 ноября ст.ст.) Мирбах прибывает в Брест-Литовск. Граф фон Мирбах будет назначен послом Германии в Москве после ратификации Советской Россией Брестского мирного договора. Он прибудет в первопрестольную, на Александровский (Белорусский) вокзал, 23 апреля 1918 года н.ст. Переговоры о заключении мира начались в Брест-Литовске 9 декабря. Германскую делегацию возглавляли генерал Гофман (начальник штаба главнокомандующего Восточным фронтом принца Леопольда Баварского) и министр иностранных дел фон Кюльман, австрийскую — министр иностранных дел граф Чернин, советскую — Иоффе. На первом пленарном заседании советская делегация огласила свою декларацию об известных принципах мира “без аннексий и контрибуций” и о самоопределении всех “национальных групп, не пользовавшихся политической самостоятельностью”, путем референдума. Кюльман и Чернин ответили, что их правительства в принципе готовы согласиться с этими условиями, однако лишь в том случае, если все воюющие державы примут эти принципы.      По инициативе советской делегации мирные переговоры были прерваны, чтобы привлечь к участию в них все воюющие страны, но западные державы снова игнорировали советские призывы.

        28 января 1918 года ВЦИК издал декрет об аннулировании всех дореволюционных займов; пункт 3-й декрета гласил: «Безусловно и без всяких исключений аннулируются все иностранные займы». Отказ западных держав от участия в мирных переговорах поставил перед Лениным и большевистской партией трудную проблему. До захвата власти большевики многократно обещали народу и армии, по приходе к власти, закончить войну “всеобщим демократическим миром, без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения народов”. Придя к власти, Ленин не занимался выполнением этих обещаний, но стремился упрочить полученную государственную власть. Это привело к тому, что в рядах большевистской партии возникли фракции и группировки. Левые коммунисты заявляли о неприемлемости капитуляции и о необходимости “революционной войны” для защиты “социалистического отечества”. Троцкий, с группой сторонников, вел свою игру, постоянно говоря о неприемлемости «позорной капитуляции» при невозможности продолжения войны ввиду полного разложения армии, и выбросил лозунг: “ни войны, ни мира”. Ленин имел одну мысль и одно желание: сохранить в России власть большевистской партии, и с этой целью он готов был заключить мир с Германией. В своих январских “тезисах по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира” Ленин настаивал на заключении такого мира, ибо он необходим для спасения советской власти.

       Такая позиция Ленина встречала серьезную оппозицию в партии, и на заседании большевистского ЦК 11(24) января Ленин продолжал свои настояния: «…Несомненно, мир, который мы вынуждены заключить сейчас — мир похабный, но если начнется война, то наше правительство будет сметено, и мир будет заключен другим правительством…Нам необходимо додушить буржуазию, а для этого нам необходимо, чтобы у нас были свободны обе руки…Конечно, мы делаем поворот направо, который ведет через весьма грязный хлев, но мы должны его сделать». На заседании ЦК 11 января было решено “всячески затягивать подписание мира”; за формулу Троцкого (“ни войны, ни мира”) голосовало 9, против — 4. Мирные переговоры в Бресте возобновились, когда туда прибыли (в конце декабря ст. ст.) советская делегация, возглавляемая наркоминделом Троцким.

       В декабре 1917 года политическое положение значительно осложнилось “активизацией” украинского вопроса: Украинская центральная рада (УЦР) в Киеве провозгласила Украину свободной и независимой республикой. В Брест-Литовск делегация УЦР прибыла ещё 16 декабря 1917 года для заключения, особого от Советской России, мирного договора с державами Четверного союза (блока центральных государств). С 6 января делегация Рады ведет переговоры с государствами центрального блока. 10 января Троцкий на вопрос германских дипломатов о статусе делегации Рады ответил, что «посланцы Рады участвуют в переговорах в качестве отдельной делегации независимого и самостоятельного государства». Фактически, Троцкий объявил о независимости Украины единолично и от имени России. Разумеется, никаких публично-правовых документов о независимости СНК или ВЦИК не принимали. Это решение было единоличным решением Троцкого, которым немедленно воспользовались германские и австрийские дипломаты. Оно полностью укладывается в его доктрину перманентной революции о расчленении России. Австро-германская делегация немедленно признала и независимость Украинской республики и полномочия украинской делегации, и 9 февраля был заключен мир между Украинской республикой, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией, с другой. По этому договору Германия обещала Украинской республике свою военную помощь, что фактически означало оккупацию Украины австро-германскими войсками. Советская делегация и ее глава, Троцкий, лишь напоминали германским представителям о признании ими принципа “мира без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов”. В ответ германские дипломаты разъяснили, что Польша, Литва и прибалтийские провинции, оккупированные германскими войсками, а теперь и Украина, уже самоопределились, заявив через своих представителей о своем желании отделиться от России, и потому необходимости в каких-то референдумов не существует. К этому генерал Гофман добавил, что советское правительство в своей стране не устраивает никаких референдумов среди подвластных ему народов.

      Не видя возможности соглашения, 10 февраля Троцкий, от имени российской делегации и советского правительства, огласил свою известную политическую декларацию: «…Мы более не желаем принимать участия в этой чисто империалистической войне, где притязания имущих классов явно оплачиваются человеческой кровью…В ожидании того, мы надеемся, близкого часа, когда угнетенные трудящиеся классы всех стран возьмут в свои руки власть подобно трудящемуся народу России, мы выводим нашу армию и наш народ из войны… Мы отдаем приказ о полной демобилизации наших армий… Мы ждем и твердо верим, что другие народы скоро время мы заявляем, что условия, предложенные нам правительствами Германии и Австро-Венгрии, в корне противоречат интересам всех народов… Народы Польши, Украины, Литвы, Курляндии и Эстляндии считают эти условия насилием над своей волей; для русского же народа эти условия означают постоянную угрозу… Мы отказываемся санкционировать те условия, которые германский и австро-венгерский империализм пишет мечом на теле живых народов. Мы не можем поставить подписи русской революции под условиями, которые несут с собой гнет, горе и несчастье миллионам человеческих существ… Мы выходим из войны, но мы вынуждены отказаться от подписания мирного договора». Очевидно, что Троцкий находится в плену своей теории перманентной революции. Он предполагает, что продолжение Германией войны с разоружившейся Россией непременно вызовет социальный взрыв в Германии. Но этого не произошло.

    В ответ на эту декларацию Германия объявила о разрыве договора о перемирии, и 18 февраля германские войска взяли Двинск и перешли в наступление на широком фронте; наступление развивалось весьма успешно, поскольку деморализованные и дезорганизованные толпы солдат бывшей Русской армии откатывались на восток, не оказывая неприятелю почти никакого сопротивления, вопреки приказам «главнокомандующего» прапорщика Крыленко. Теперь перед Лениным вплотную стал вопрос о существовании советско-большевистской власти в России. Он стал быстро проводить политику капитуляции перед «империалистическими разбойниками». На заседании ЦК большевиков, вечером 18 февраля, когда выяснился серьезный характер немецкого наступления, Ленин категорически потребовал немедленного обращения к немцам с заявлением о готовности принять немецкие условия мира: «Теперь нет возможности ждать. Это значит сдавать русскую революцию на слом. Если бы немцы сказали, что требуют свержения большевистской власти, тогда, конечно, надо воевать… На революционную войну мужик не пойдет… Сказать, что демобилизация прекращена, это значит слететь». На этот раз предложение Ленина было принято большинством 7 против 5, при 1 воздержавшемся.

     Ответ германского правительства на миролюбивую ноту советского правительства от 19 февраля содержал еще более тяжелые условия мира, чем те, которые были отвергнуты Троцким. По новым условиям Россия теряла всю территорию Польши, Литвы и Прибалтики, часть Белоруссии; должна была отдать Турции Батум, Карс и Ардаган с их округами; произвести полную демобилизацию армии; вывести войска из Финляндии и Украины и заключить мир с Украинской народной республикой. Условия эти должны были быть приняты в трехдневный срок и мирный договор ратифицирован в течение двух недель. По получении германского ультиматума Ленин ультимативно потребовал от партии одобрения немедленной и полной капитуляции. На заседании ЦК 23 февраля Ленин заявил: «Теперь политика революционной фразы окончена. Я лично, разумеется, ни секунды не остался бы ни в правительстве, ни в ЦК нашей партии, если бы политика фразы взяла верх…Германские условия советской власти не трогают». Это являлось принципиальным вопросом для Ленина в решении проблемы по удержанию политической власти в руках большевистской партии. Угроза отставки Ленина подействовала на членов ЦК. За принятие германского ультиматума из членов ЦК проголосовало 7, против – 4, при четырех воздержавшихся. Вместе с тем, Ленин вынужден был сделать уступку левым: единогласно было решено «готовить немедленно революционную войну». В ночь на 24 февраля 1918 года было созвано пленарное собрание ВЦИК, на котором Ленин заявил, что условия, предъявленные германским империализмом, ест «безмерно тяжелые, безмерно угнетательские, хищнические, …но что иного выхода, как подписать эти условия, у нас нет». В угоду левым он заявил, что на помощь придет «наш союзник, международный пролетариат». Следует понимать, что обладание властью в России было для Ленина той жизненно важной вещью, которой для Троцкого была пресловутая перманентная революция. При голосовании за принятие немецких условий голосовало 116, против 84, воздержалось 26.

       Германское наступление продолжалось до конца февраля и в течение десяти дней немецкие войска далеко продвинулись на восток, заняв Луцк, Минск, Полоцк, Юрьев, Ревель, Псков. В конце февраля новая советская делегация (возглавляемая Сокольниковым) отправилась в Брест и 3 марта подписала немецкие условия мира. Статья 2-я основного договора содержала обязательство, что «договаривающиеся стороны будут воздерживаться от всякой агитации или пропаганды против правительства или государственных и военных установлений Другой стороны». Основной текст договора состоял из 14 статей; затем следовал ряд обширных приложений, регулировавших финансово-экономические отношения между сторонами и, в частности, предусматривавших восстановление действия русско-германского торгового договора 1904 года и вознаграждение германских и австро-венгерских подданных за убытки, причиненные им во время революции. По Брестскому договору от России было отторгнуто 780 тысяч кв. км. территории с населением 56 млн. (около 1/3 всего населения бывшей Российской империи); на этой территории находилась треть железнодорожной сети страны, производилось 73% железа и добывалось 89% каменного угля. Западные границы Российской республики передвинулись в пределы Курской губернии.

    На съезде РКП (б) 6-8 марта 1918 года Ленин вновь обещал своим левым оппозиционерам: «Международная социалистическая революция придет… Наше спасение от всех трудностей во всеевропейской революции… Если немецкая революция не наступит, — мы погибли…это — абсолютная истина. Все повороты истории очень тяжелы, но надо уметь отступать: если ты не сумеешь приспособиться, не расположен идти ползком на брюхе, в грязи, тогда ты не революционер, а болтун…Конечно, мы нарушаем (Брестский.) договор.., и нас поймает Гофман на нарушении мира. Только мы постараемся, чтобы он поймал не скоро». Съезд одобрил ратификацию Брестского договора большинством 30 против 12, при четырех воздержавшихся. Вместе с тем съезд принял секретное дополнение к резолюции, не подлежавшее разглашению ни в печати, ни в частных разговорах, о чем все члены съезда должны были выдать «личную подписку»: «Съезд особо подчеркивает, что Центральному Комитету дается полномочие во всякий момент разорвать все мирные договоры с империалистическими и буржуазными государствами, а равно объявить им войну».

     Для ратификации Брестского договора советское правительство должно было созвать IV Всероссийский чрезвычайный съезд советов, который на заседании 15 марта, в согласии с предложением Ленина, принял решение о ратификации большинством 724 против 276, при 118 воздержавшихся. Ленин снова и снова предостерегал левых делегатов и сторонников Троцкого от резких выпадов: «…обожравшись, империалисты лопнут…, и мы начнем вторую социалистическую революцию уже в мировом масштабе». По заключении мира между Германией и РСФСР должны были установиться нормальные дипломатические отношения, и в Москву прибыл германский посол граф Мирбах. Положение советской власти весною и летом 1918 года было чрезвычайно трудным и шатким. Правительственный аппарат и надежная армия еще не были созданы: единственной надежной опорой Ленина и СНК были латышские стрелковые бригады. С другой стороны, западная антигерманская коалиция начала интервенцию в Россию, высадив военные отряды в Мурманске и Архангельске. При таких условиях для германского правительства было весьма важным сохранение в Москве советской власти. Опубликованные ныне секретные документы германского Министерства иностранных дел обнаружили, что имперское германское правительство систематически снабжало графа Мирбаха миллионами немецких марок для поддержки правительства Ленина. Так, граф Мирбах 13 мая телеграфирует в МИД: «…мне думается, что наши интересы требуют сохранения власти большевистского правительства… – …было бы в наших интересах продолжать снабжать большевиков минимумом необходимых средств, чтобы поддерживать их власть».

     В мае и июне 1918 года западные державы пытались, через своих агентов, нащупать почву в Москве для выяснения возможности сближения между советским правительством и державами Антанты. Возможность такого сближения беспокоила Берлин, и для предотвращения этой опасности Германия посылала в Москву миллионы марок. 18 мая статс-секретарь Кюльман телеграфировал своему московскому послу: «Пожалуйста, тратьте большие суммы, так как весьма в наших интересах, чтобы большевики удержались у власти». 3 июня граф Мирбах телеграфировал в министерство: «Ввиду сильной конкуренции Антанты необходимы 3 миллиона марок в месяц». В меморандуме, который статс-секретарь Кюльман получил от советника Траутмана и который он “строго секретно” сообщил 8 июня статс-секретарю Министерства финансов Редерну, сообщались следующие сведения: «Во время недавних усилий Антанты в России убедить совет рабочих депутатов принять требования Антанты, принятие которых могло бы привести к ориентации России в сторону Антанты, граф Мирбах вынужден был истратить значительные суммы, чтобы предотвратить принятие какого-либо решения в этом направлении… Граф Мирбах донес, что ему нужно теперь 3 миллиона марок в месяц для расходов на этот предмет. Однако, в случае изменения политической ситуации, может понадобиться сумма в два раза большая. Фонд, который мы имели до сих пор своем распоряжении для распределения в России, весь истрачен. Поэтому необходимо, чтобы секретарь имперского казначейства предоставил в наше распоряжение новый фонд. Ввиду вышеуказанных обстоятельств, фонд этот должен быть не менее 40 миллионов марок». 11 июня статс-секретарь Министерства финансов Редерн сообщил статс-секретарю иностранных дел о своем согласии ассигновать 40 миллионов марок на указанный предмет.

     В июле 1918 года советско-германским отношениям угрожал серьезный кризис, когда во время июльского мятежа левых эсеров в Москве, 6 июля, был убит германский посол граф Мирбах. Ленин был до крайности возмущен и обеспокоен этим террористическим актом «негодяев лево-эсерства», который привел советскую Россию “на волосок от войны” с Германией. Но германское правительство отказалось от каких-либо репрессий, удовлетворившись дипломатическими извинениями. В октябре 1918 года положение Германии и ее союзников сделалось совершенно безнадежным. Сначала один за другим отпали все германские союзники — Болгария, Турция и Австро-Венгрия, а 8 ноября рухнула и Германская империя (император бежал в Голландию) и 11 ноября на западном фронте было заключено перемирие. 13 ноября советское правительство объявило Брестский договор аннулированным.

        По эвакуации германскими войсками занятых ими областей бывшей Российской империи советскому правительству надо было урегулировать свои отношения с населением этих областей и с возникшими здесь новыми государственными образованиями. В 1919-1920 годах занятое и ослабленное борьбой с Белыми армиями, советское правительство стремилось во внешней политике проявить свое “миролюбие”. Оно признало независимость новообразовавшихся прибалтийских государств — Эстонии, Латвии и Литвы, а также Финляндии, и в 1920 году заключило мирные договоры с буржуазными правительствами этих стран. Осенью 1920 года, после поражения Западного фронта Красной армии под Варшавой, советское правительство решило прекратить войну с Польшей, чтобы перебросить все свои силы на южный фронт против Русской армии ген. П.Н. Врангеля; 12 октября 1920 года между Польшей и советской Россией было заключено перемирие, а 18 марта 1921 года в Риге был заключен мирный договор, по которому независимое Польское государство включало в свой состав не только этнографическую Польшу, но также Восточную Галицию, Волынь и Западную Белоруссию. Интересно, что военным советником советской делегации при заключении советско-польского мирного договора был генерал от инфантерии А. Поливанов, бывший царский военный министр. В мае 1920 года советское правительство заключило мирный договор с независимой Грузией, но в феврале 1921 года Красная армия свергла грузинское меньшевистское правительство и превратила Грузию в советскую республику.

        Для упрочнения власти в России Ленин предполагал использовать международное социалистическое движение, конечной целью которого большевистский лидер считал создание всемирной советской республики. Для осуществления этой цели надо было привлечь к борьбе отсталые и “колониальные” народы Востока, “порабощенные европейским империализмом”. Поэтому Ленин поставил перед европейским коммунистическим движением задачу поддерживать “национально-освободительные” движения на Востоке под лозунгом борьбы против европейского империализма. Ярким проявлением этой политики был созванный большевиками в сентябре 1920 года в Баку многолюдный и шумный “конгресс народов Востока”, под председательством Зиновьева и с участием знаменитого «младотурка» Энвер-паши, последнего военного министра Османской империи. На конгрессе Зиновьев в пламенной речи призывал мусульманские народы Востока к “священной войне” против европейского, главным образом британского империализма. Ленин, конечно, предсказывал победу социализма и гибель “международного капитализма”: «Пока остались капитализм и социализм, мы мирно жить не можем: либо тот, либо другой, в конце концов, победит; либо по Советской республике будут петь панихиды, либо по мировому капитализму…Вопрос стоит так и только так: либо диктатура буржуазии, прикрытая учредилками, всякого рода голосованиями, демократией и т.п. буржуазным обманом, которым ослепляют дураков, либо диктатура пролетариата…Мы живем не только в государстве, но и в системе государств, и существование Советской республики рядом с империалистическими государствами продолжительное время немыслимо. В конце концов, либо одно, либо другое победит. А пока это наступит, ряд самых ужасных столкновений между Советской республикой и буржуазными государствами неизбежен…Революция в России и учреждение советской республики — первый шаг по пути мировой революции, имеющей целью установление диктатуры пролетариата в мировом масштабе и учреждение всемирной советской республики…Русская революция была в сущности генеральной репетицией всемирной пролетарской революции…Мы рассматриваем себя только как один из отрядов международной армии пролетариата…Мы никогда не скрывали, что наша революция только начало, что она приведет к победоносному концу только тогда, когда мы весь свет зажжем таким же огнем революции…Не понять даже теперь (в 1919 году.), что в России идет (и во всем мире начинается или зреет) гражданская война пролетариата с буржуазией, мог бы лишь круглый идиот. Эта борьба носит и должна носить характер «бешеной, отчаянно-жестокой классовой борьбы. Прежние войны заканчивались мирными договорами или “сделками” между воюющими сторонами, в этой же войне не может быть ни соглашения, ни примирения, ибо в гражданской войне угнетенный класс направляет усилия к тому, чтобы уничтожить угнетающий класс до конца, уничтожить экономические условия существования этого класса». После Версальского мира в Европе, по мнению Ленина, «получилось, хотя и крайне непрочное, крайне неустойчивое, но все же такое равновесие, что социалистическая республика может существовать, конечно, недолгое время, в капиталистическом окружении». Это «недолгое время социалистическая республика» должна использовать для увеличения своей военной и экономической мощи, готовясь к предстоящим неизбежным войнам с международным империализмом. После конгресса в Баку Энвер-паша встретился в Москве с Лениным; было решено направить резолюции конгресса в практическое русло, взяв, поначалу, регион Средней Азии. Приехав в Туркестан, Энвер-паша вошел в сношения с англичанами и поднял местные народы и элиты на борьбу с Советской власти, создав с помощью англичан мощное басмаческое движение.

     Надежды Ленина на социальную революцию в Европе оживились после политической революции в Германии, но здесь его и Троцкого ждало горькое разочарование. Германские социал-демократы, пришедшие к власти после падения монархии, решительно отказались от устройства социальной революции по рецепту Ленина, подавили вооруженной рукой коммунистический мятеж (в январе 1919 года), выслали из Германии советского полпреда Радека, посланного для “углубления” немецкой революции, и разорвали дипломатические отношения с Москвой. Ленин, в апреле 1919 года, дал следующую характеристику вождям германской социал-демократии: «Во главе всемирно-образцовой марксистской рабочей партии Германии оказалась кучка отъявленных мерзавцев, самой грязной продавшейся капиталистам сволочи, от Шейдемана и Носке до Давида и Легина, самых отвратительных палачей из рабочих на службе у монархии и контрреволюционной буржуазии».