Ленин и Керенский. Эпилог.

      С утра Ленин в Смольном ожидал известий о капитуляции правительства. Оно должно было пасть до открытия II Съезда Советов. Опережая события, Ленин около 10 часов 25 октября написал обращение о переходе государственной власти к Военно-промышленному комитету: «К гражданам России! Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов – Военно-революционного комитета, стоящего во главе Петроградского пролетариата и гарнизона. Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства — это дело обеспечено. Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян! Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов». Не дожидаясь взятия Зимнего, обращение было передано по всей стране через Петроградское телеграфное агентство.

     В 11 часов утра 25 октября Керенский покинул Зимний дворец и на автомобиле американского посольства уехал из столицы в сторону Гатчины в надежде найти помощь на фронте.

      К 14 часам весь город был в руках ВРК, только Зимний еще держался. В Большом зале Смольного уже несколько часов ожидали открытия мероприятия делегаты II Съезда Советов, открытие которого было назначено на 14 часов, но постоянно откладывалось. В это время радиостанция Зимнего передала в эфир: «Всем, всем, всем… Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов объявил Временное правительство низложенным и потребовал передачи ему власти под угрозой бомбардировки Зимнего дворца из пушек Петропавловской крепости и крейсера «Аврора», стоящего на Неве. Правительство может передать власть лишь Учредительному собранию, а потому постановило не сдаваться и передать себя на защиту народа и армии, о чем послана телеграмма в Ставку. Ставка ответила о посылке отряда. Пусть страна и народ ответят на безумную попытку большевиков поднять восстание в тылу борющейся армии».

    В 21 час 40 минут «Аврора» сделала холостой выстрел из носового оружия. Около 23 часов было сделано несколько боевых выстрелов. Все снаряды, кроме двух, разорвались над Невой, а один разбил карниз дворца, а второй — угловое окно на третьем этаже над залом. Однако никакого штурма не было; не было также попыток взять штурмом Зимний дворец. Более того, в эти часы Дворцовая площадь была пуста.

     В 22 часа 40 минут II Съезд Советов открылся. Из 670 делегатов 300 заявили свою партийную принадлежность как большевики, 193 — эсеры, 68 — меньшевики, 14 — меньшевики-интернационалисты, все остальные представляли незначительные политические группировки или не определились с партийностью. Мартов потребовал, чтобы Съезд урегулировал политический кризис мирным путем, для чего надо создать специальную делегацию и начать переговоры с целью создания коалиционного правительства. А. Рабинович вспоминает далее: «Выступивший от левых эсеров Мстиславский (доверенное лицо Керенского с 1915 года по Верховному совету ВВНР, известный также как Масловский) поддержал предложение Мартова. Более того, по всей видимости, оно было положительно воспринято многими большевиками. Один из присутствующих, Суханов, оглядев зал, заметил, что «очень большая часть собравшихся приветствовала выступление Мартова громом аплодисментов». А репортер из газеты «Дело народа» отметил: «Заявление Мартова покрывается бурными аплодисментами большей части зала». В достоверности этих сообщений сомневаться не приходится, так как большинство делегатов съезда имели мандат поддержать создание съездом коалиционного правительства из числа партий, представленных в Совете, и предложение Мартова преследовало именно эту цель. В опубликованных протоколах съезда указывается, что от имени большевиков на выступление Мартова ответил Луначарский, который заявил, что «фракция большевиков решительно ничего не имеет против предложения Мартова». В документах съезда также указывается, что предложение Мартова было сразу же единогласно принято. Далее выступило несколько делегатов (меньшевики и эсеры), которые назвали захват власти большевиками авантюрой, и в разгоревшемся споре заявили, что фракции покидают Съезд. Большевики и идущие за ними солдаты и рабочие делались “полными господами всей арены революции».

      Перед уходом снова выступил Мартов. Он сказал, что единственной возможностью остановить развитие гражданской войны может стать соглашение между “восставшей частью демократии и остальными демократическими организациями” для образования демократического правительства. Мартов предложил прервать Съезд и начать переговоры со всеми сторонами. Троцкий в ответ заявил: «Восстание народных масс не нуждается в оправдании. То, что произошло, — это восстание, а не заговор. Мы закаляли революционную энергию петербургских рабочих и солдат. Мы открыто ковали волю масс на восстание, а не на заговор… Народные массы шли под нашим знаменем, и наше восстание победило. И теперь нам предлагают: откажитесь от своей победы, идите на уступки, заключите соглашение. С кем? Я спрашиваю: с кем мы должны заключить соглашение? С теми жалкими кучками, которые ушли отсюда и которые делают эти предложения? Но ведь мы их видели целиком. Больше за ними нет никого в России. С ними должны заключить соглашение, как равноправные стороны, миллионы рабочих и крестьян, представленных на этом съезде, которых они не в первый и не в последний раз готовы променять на милость буржуазии? Нет, тут соглашение не годится. Тем, кто отсюда ушел и кто выступает с предложениями, мы должны сказать: вы — жалкие единицы, вы — банкроты, ваша роль сыграна, и отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории…». Мартов не выдержал и закричал: “Тогда мы уходим! “. Делегация меньшевиков-интернационалистов тоже ушла.

      Дебаты о власти продолжились до перерыва в 2 часа 40 минут ночи 26 октября. В это время часть восточного крыла Зимнего осталась без охраны, и оттуда во дворец стали проникать революционные солдаты и матросы. Проникшие во дворец матросы бросили с балкона в зал две гранаты. Вскоре стало ясно, что “оборона бесполезна, жертвы бесцельны”. Командиру юнкеров сообщили, что правительство готово сдаться. В Малахитовый зал ворвалась толпа, во главе ее был член ВРК В. Антонов-Овсеенко, маленький человек в очках, закричавший, что министры арестованы и будут отправлены в Петропавловскую крепость.

     В Большом зале Смольного в ночь на 26 октября делегаты Съезда находились в эйфории под впечатлением легкости совершенного переворота и по получению известия об аресте кабинета Керенского выпустили постановление: «Рабочим, солдатам и крестьянам! Второй Всероссийский Съезд Советов рабочих и солдатских депутатов открылся. На нем представлено громадное большинство Советов. На Съезде присутствует и ряд делегатов от крестьянских Советов. Полномочия соглашательского ЦИК окончились. Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьянство, опираясь на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, Съезд берет власть в свои руки. Временное правительство низложено. Большинство членов Временного правительства уже арестовано. Советская власть предложит немедленный демократический мир всем народом и немедленное перемирие на всех фронтах. Она обеспечит безвозмездную передачу помещичьих, удельных и монастырских земель в распоряжение крестьянских комитетов, отстоит права солдата, проведя полную демократизацию армии, установит рабочий контроль над производством, обеспечит своевременный созыв Учредительного собрания, озаботится доставкой хлеба в города и предметов первой необходимости в деревню, обеспечит всем нациям, населяющим Россию, подлинное право на самоопределение. Съезд постановляет, вся власть на местах переходит Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которые и должны обеспечить подлинный революционный порядок…»

    На этом же заседании Съезда Советов было избрано правительство Советской России — Совет народных комиссаров. Ленин стал председателем, Троцкий — комиссаром по иностранным делам, Рыков — комиссаром по внутренним делам, по делам военным и морским — комитет в составе В.А. Антонова – Овсеенко, Н.В. Крыленко, П.Е. Дыбенко; Сталин — комиссаром по делам национальностей.

       Дополнительно к СНК была образована для оперативного управления так называемая “четверка” в составе Ленина, Сталина, Свердлова, Троцкого. Внутри “четверки” наиболее близкие и доверительные связи сложились у Ленина со Сталиным: когда Ленин уходил в отпуск в декабре 1917 года он оставил исполняющим обязанности по своим должностям Сталина. Политический конкурент Сталина Троцкий так оценил его политический опыт применительно в борьбе за власть: «Временное правительство с участием меньшевиков и народников, вчерашних товарищей по подполью, тюрьме и ссылке, позволило ему ближе заглянуть в ту таинственную лабораторию, где, как известно, не боги обжигают горшки. Та неизмеримая дистанция, которая отделяла в эпоху царизма подпольного революционера от правительства, сразу исчезла. Власть стала близким, фамильярным понятием. Коба освободился в значительной мере от своего провинциализма, если не в привычках и нравах, то в масштабах политического мышления. Он остро и с обидой почувствовал то, чего ему не хватает лично, но в то же время проверил силу тесно спаянного коллектива одаренных и опытных революционеров, готовых идти до конца. Он стал признанным членом штаба партии, которую массы несли к власти. Он перестал быть Кобой, став окончательно Сталиным». Интересно, что в 30-е годы, после проведения процессов меньшевиков, эсеров, троцкистов и других оппозиционных социалистов, многие из этих пламенных революционеров писали из мест заключения и просили о снисхождении, обращаясь «наверх», к Кобе, со словами: «Дорогой товарищ! Обращаюсь к Вам, как каторжник каторжнику!»

    Мирный переход власти в стране к большевикам, которые опирались на пролетариат, насчитывавшим 2 процента населения России, не мог осуществиться без поддержки крестьян, которые составляли 80 процентов населения. Вот как в деревне были восприняты первые декреты Советской власти. «Через несколько дней солдаты стали появляться с фронта целыми партиями, которые и принесли весть о выступлении большевиков, об изгнании Керенского из Петрограда, о занятии Советом Смольного института, об издании декрета об отборки передаче земли крестьянам, о демобилизации армии и т.д. Вот когда никакая сила не смогла удержать крестьянство во главе с солдатами от захвата земли и вообще всех имений у помещиков. Целыми деревнями и даже по нескольку деревень народ, двинулся к помещичьим усадьбам с подводами, и верхами, и пешком, вооруженные кто чем мог; тут были и трехлинейные винтовки, и старые берданы, и наганы, и гражданские револьверы, и бомбы, и дробовики и т.д.— вплоть до дубины. Некоторые помещики обратились с просьбой — только не убивать их. Вот где и пошла, как говорится, метелица. Все имущество: инвентарь, скот, упряжь — живо было разобрано прибывшими в имения крестьянами, бедняками и середняками, так как зажиточные в походе против помещиков, как прежде, так и в это время, совсем не участвовали. Громить постройки и жечь, а также убивать помещиков воздерживались, и через пять-шесть часов все имущество, принадлежавшее помещикам, как магической силой, очутилось в деревне у крестьян, бедняков и середняков, то есть у тех, кто его и заработал. А помещиков все-таки оставили в части их построек в голых стенах «досиживать», где они и «досидели» до 1920 года. После разбора помещичьего имущества немедленно приступили к разделу их земель, начали производить рубку лесов, из которых перестроили свои хаты. Кулаки-крестьяне, видя такие грозные события, стали прятать в землю все, что у них было, например съестные продукты одежду, ценную мебель, посуду, а также и деньги, боясь, что отберут и у них. Все спрятанное погибло полностью, так что 75% погибло совершенно, а 25% пришло в совершенную негодность. Вот что происходило у нас в 1917 году до декабря месяц…»

      Выход эсеров, меньшевиков и меньшевиков-интернационалистов из политического союза с большевиками заставил членов СНК и ЦК – Каменева, Зиновьева, Рыкова, Луначарского, Ногина, Милютина, Шляпникова и некоторых предложить начать переговоры с меньшевиками и эсерами о коалиционном социалистическом правительстве. Лидеры меньшевиков и эсеров согласились войти в СНК на условиях предоставления им большинства портфелей и не вхождении в кабинет Ленина и Троцкого. Каменев был готов идти им на уступки. Однако Сталин и Свердлов указали меньшевикам и эсерам на их ограниченные возможности. За создание коалиционного (однородного) социалистического правительства выступил сильный профсоюз железнодорожников (Викжель), который придал правительственному кризису характер конфликта. В итоге инициаторы коалиции заявили о своей отставке из ЦК и правительства. Каменев оставил пост председателя ВЦИК, который занял Свердлов. Конфликт внутри ЦК разрешился силовым путем. Большинство членов ЦК (Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Урицкий, Дзержинский, Иоффе, Бубнов, Сокольников, Муралов) ставит перед соглашательским меньшинством ультиматум с требованием подчиниться партийной дисциплине.

    Вместе с тем оставалась отмеченная Максимом Горьким проблема: у большевиков были только солдаты и пушки, а аппарат государственной власти отсутствовал. Аппарат сложится позднее, но уже тогда у большевиков нашлись нужные люди и нужные решения. Оценивая ситуацию, Сталин описывает ее следующим образом: «Первые дни после Октябрьской революции, когда Совет Народных Комиссаров пытался заставить мятежного генерала, главнокомандующего Духонина, прекратить военные действия и открыть переговоры с немцами о перемирии. Помнится, как Ленин, Крыленко (будущий главнокомандующий) и я отправились в Главный штаб в Питере к проводу для переговоров с Духониным. Минута была жуткая. Духонин и Ставка категорически отказались выполнить приказ Совнаркома. Командный состав армии находился целиком в руках Ставки. Что касается солдат, то неизвестно было, что скажет 14‑миллионная армия, подчинённая так называемым армейским организациям, настроенным против Советской власти. В самом Питере, как известно, назревало тогда восстание юнкеров. Кроме того, Керенский шёл на Питер войной. Помнится, как после некоторой паузы у провода лицо Ленина озарилось каким-то необычайным светом. Видно было, что он уже принял решение. «Пойдём на радиостанцию,— сказал Ленин, — она нам сослужит пользу: мы сместим в специальном приказе генерала Духонина, назначим на его место главнокомандующим тов. Крыленко и обратимся к солдатам через голову командного состава с призывом — окружить генералов, прекратить военные действия, связаться с австро-германскими солдатами и взять дело мира в свои собственные руки». Это был «скачок в неизвестность». Но Ленин не боялся этого «скачка», наоборот, он шёл ему навстречу, ибо он знал, что армия хочет мира и что она завоюет мир, сметая по пути к миру все и всякие препятствия, ибо он знал, что такой способ утверждения мира не пройдёт даром для австро-германских солдат и что он развяжет тягу к миру на всех без исключения фронтах…»

    Большевики также как и другие российские социалистические партии имели парламентский опыт в Семнадцатом году и являлись частью общероссийского демократического движения, в котором все его составные части – политические партии не являлись друг другу врагами. 25 октября явилось те рубежом, за которым предпосылки гражданской войны, нараставшие с желтого Февраля, получили свое быстрое развития, превратившись в причины сформированного нового порядка вещей, в котором гражданская война была реальным фактом. Не случайно в переговорах со Ставкой участвовал Сталин, подписав послание об увольнении главковерха Духонина, не случайно он был вместе с Лениным, когда подписывал декрет СНК о запрете оппозиционных газет.

     Некоторые историки считают: «Если проанализировать тогдашние его обязанности, то необходимо сделать важный вывод: Сталин создавал то, что можно назвать, “материей государственности”. Итак, член ВЦИК, член “четверки”, народный комиссар, председатель редколлегии “Правды” и комитета по контролю за печатью, руководитель группы по связям с Украиной, куратор и член коллегии ВЧК, затем с января 1918 года — член комиссии по программе партии, с апреля — член комиссии по Конституции, с сентября — член Реввоенсовета Южного фронта. Вскоре его деятельность в Совнаркоме приобретет чрезвычайный характер — его будут посылать на самые трудные задания, где он продемонстрирует умение пользоваться властью. Для того, чтобы потом стать во главе могучей державы, ему надо было сейчас продемонстрировать волю, ум, организационный талант. Большинство его коллег были по своей практике людьми без управленческого опыта».

     Троцкий верно заметил, что по должности наркома национальностей Сталин не был постоянно занят, и поэтому часто выполнял важные поручения Ленина. Сталин действительно в правительстве занял неформальное место заместителя председателя по разным непредвиденным и чрезвычайным вопросам. Состояние России было красочно описано Черчиллем: «Явление, видом отличное от любых, когда-либо обитавших на земле, стояло на месте, где находился прежде союзник. Мы видели государство без нации, армию без страны, религию без бога».

      Исторический феномен, получивший название Брестского мира, состоял из одного факта: Ленин должен был любыми средствами и мерами укрепить власть большевиков в России. Для этого необходимо было прекратить военные действия с блоком центральных государств (Четвертным союзом) – Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией, чтобы с их помощью ликвидировать контрреволюционные элементы и силы в стране. Обеспечение развития революционного процесса в Европе и мире – перманентной революцией не являлось основной идеей для Ленина, который добился главной цели для политика – получение власти в свои руки в России. Ленин рассматривал международную солидарность трудящихся в качестве дополнительного средства для удержания государственной власти. Сталин это прекрасно понимал и выполнял все поручения Ленина на этот счет: от быстрого решения вопроса о войны и мира зависело будущее Советской власти и большевизированной России. Уже 7 ноября 1917 года Центральная Рада Украины обнародовала Универсал о независимости. Германия первой признала новое государство. В сентябре 1917 года под контролем немецких оккупационных войск был создан Литовский совет – “Тариби”, который провозгласил 11 декабря 1917 года независимость Литвы и “вечную, прочную связь с Германской империей”. Германия планировала свою военную экспансию вплоть до Месопотамии и Индии, что выразилось в назначении в 1915 году германского генерала-фельдмаршала Кольмара фон дер Гольца главнокомандующим турецкой армией, которого сменил фельдмаршал Фалькенгейн, ставший также турецким маршалом по представлению султана. Британии расширение влияния Германии до границ Индии представлялось прямой угрозой своим жизненным интересам. В августе 1917 года высшие представители германского и британского генеральных штабов проводят секретную встречу в Голландии, где договариваются между собой о ближайших планах войны: Германия действует свободно в России, Британия проводит десантную операцию в Палестине. 25 октября Британия начинает переброску войск в Палестину для нейтрализации угрозы Германии Индии. Берлин финансовыми и организационно-техническими средствами и секретными советниками способствует мирному переходу государственной власти в руки Ленина.