вознаграждение. Это правильно?
– Правильно или неправильно, какая разница? Это ваши личные заботы. Меня больше волнует философия и сын моего шефа. Я тебя очень прошу устроить. Столько времени ушло на оформление, столько канители: справки, печати, характеристики, диспансеры и теперь, когда уже вот-вот, он возьмет да и отмочит что-нибудь. А он отмочит. Мужик дрянной, завистливый.
– Леня, когда ты был у нас в последний раз? – вдруг спросил Игорь Анатольевич.
– Не помню. По-моему, на дне рождения. Да, больше я не заходил, – зло ответил Леня. Лирические отступления, навязываемые братом, его раздражали. Дело серьезное, не до лирики.
– Стало быть, два месяца назад. А звонил сколько раз?
– Откуда я знаю? Чего ты ни с того ни с сего.
– Весьма странно, когда родные встречаются раз в два месяца, и то, если требуется что-либо кому-то устроить. Ты, кстати, мог бы и не приходить. Позвонил бы по телефону. Часика два бы сэкономил.
– Что ты выступаешь? Я у тебя хоть раз в два месяца появляюсь, а ты у меня? Раз в год, если не реже. Звонить вообще не звонишь. Конечно, тебе некогда. Ты теперь большой начальник. До бедных ли тут родственников.
– Я вовсе не пытаюсь оправдаться и тебя ни в чем не виню. В чем тебя винить?
– Вот именно в чем? Целыми днями мотаешься, голова кругом, еще этот отъезд проклятый. Устал я. Ужасно устал. Но ты, я смотрю, тоже не цветешь. Даже седеть начал. В сорок то пять лет! На твоем месте я бы взял отпуск и поехал к черту на кулички, чтоб никого не видеть и не слышать. Прихватил бы смазливую студентку… для разнообразия. Шучу. Насчет студентки шучу, насчет остального не шучу. Ты очень близко к сердцу принимаешь разную ерунду. Да, не все путем. Ну и что? Мы же не боги, мы люди.
– Люди… И поэтому обязаны думать не только о себе.
Игорь Анатольевич умолк. Леня подавленно уставился в стенку напротив. Лицо его приняло печальное выражение. Не повезло. Попал не под настроение. Не стоило заводить разговор о философе, лучше было бы в другой раз. Проклятая торопливость. Неожиданно Леню посетила свежая идея. Что если… Но не успел открыть рот, как в дверь просунулся Витя и словно нарочно уволок отца на тет-а-тет. Витя позвал настойчиво и таинственно. Путинцев-старший, решив, что вопрос серьезный, послушно откликнулся. Оказалось, предмет плевый – сынуля клянчил пять рублей тайком от мамаши. Игорь Анатольевич с ходу отрезал, высказал кучу резкостей, от которых у малого покраснели кончики ушей. Высказал и пожалел об этом. Стоило ли