хотелось тащиться в гору по пыльной, душной дороге. Куда приятнее было бы найти на берегу какое-нибудь дерево и полежать под его тенью.
«Однако припекает», – подумал Лешка и перевернулся на спину. Солнце огромным ослепляющим шаром уставилось в лицо. Он закрыл глаза и стал медленно проваливаться в пульсирующий мрак, резко очнулся, боясь заснуть. Совсем недавно он вот также задремал на берегу и едва выкарабкался, получив солнечный удар. Целую неделю потом слегка пошатывало и болела голова.
«Нет, засыпать нельзя, а искупаться еще разок, пожалуй, можно», – решил Лешка. Он вскочил и, увязая по щиколотку в песке, побежал к речке. Мальчик старался зайти как можно глубже и нырнул лишь, когда вода стала накрывать его с головой. С наслаждением он проплыл несколько метров, почти касаясь прохладного песчаного дна, затем поднялся, полежал на воде, остужая разгоряченный затылок, набрал побольше воздуха и снова нырнул. В свои шесть лет он был отличным ныряльщиком и очень гордился этим.
Лешка знал, что ему попадет от матери за долгую отлучку. Поминутно вздыхая, мальчик выбрался на берег. Он надел на влажное тело горячую рубашку и штанишки и угрюмо поплелся в деревню.
Дорога проходила среди унылой, выжженной июльским солнцем степи. Лишь кое-где встречались редкие деревца, да кустарники с серой, пыльной зеленью.
«Эх, ну и влетит же мне», – еще раз с тоской подумал Лешка и ускорил шаг — почти побежал, колотя твердыми пятками по горячей дороге и оставляя за собой шлейф пыли.
…Мать он дома не застал. На крыльце сидела соседка — бабка Мария, а рядом с ней в пыли вместе с курами барахталась Лешкина сестренка Людка.
«Ага, явился, значит», – обрадовалась бабка Мария – «вот теперь и приглядывай за сестрой — мать наказала, а я, пожалуй, пойду, у меня дела тут…» Лешка с ненавистью посмотрел на перепачканную сестру, безмятежно играющую с цыплятами. «Ох, уж мне эта Людка, вырастала бы она поскорей, а то целыми днями около нее пасусь, – думал Лешка. – А если она вообще не вырастет, мне что же, всю жизнь за ней ходить?» Мальчик ужаснулся от этих мыслей, бесцеремонно подхватил под мышку сестру и потащил ее в дом. Людка привычно заголосила. Лешка сунул сестру в кровать и дал ей соску. «И чтоб ни звука!» – прикрикнул он на Людку – та послушно замолчала и через минуту начала тихо посапывать. Делать было