который бормотал что-то несвязное. Шедшая за ними женщина держала шляпу и пальто. Субъекта бросили на заднее сидение, там же примостилась и женщина, а мужчины уселись впереди. Когда машина тронулась, Валентин Петрович сказал:
– Вера, познакомьтесь, это мой брат Сергей. Машину водит как бог. Я решил вместо такси его привлечь с утра пораньше.
– Клиент не проснется? – спросил Сергей, не поворачивая головы.
– Не проснется. Он только в четыре утихомирился. Водку вином и коньяком запивал. После такого коктейля он до вечера не отойдет, – успокоила Вера.
Почти всю дорогу ехали молча. Молчание прервал Валентин Петрович:
– Верочка, вам не кажется, что мы поступаем неблагородно?
Вера оторопела, она никак не ожидала подобных слов.
– Не кажется. Вытолкнуть подонка, который издевается над людьми и делает все, что ему заблагорассудится,- высшее проявление благородства. А по-вашему, ударят по одной щеке, подставляй другую?
– Конечно, нет. Но все же не все способы подходят.
– Я согласна, не все. Те способы не подходят, которые не приводят к цели. А если вы выбираете не эффективный способ, но зато по вашему мнению благородный, то вы по сути миритесь со злом. И, потом, как определить, что благородно, а что нет? Ладно, оставим в покое философию. Мы уже подъезжаем.
Машина подъехала прямо к входу в школу. Вокруг не было ни единой души. Около двери расстелили пальто и положили на него Дружина. Рядом бросили шляпу.
В это утро учителя и ученики, подходя к школе, наблюдали сногсшибательную картину. У входа лежал директор и, широко раскинув руки, храпел на всю улицу. Вскоре его забрала милиция.
Дружина с треском сняли. В школе и за ее пределами еще долго не утихали разговоры, ходили разные слухи, выдвигались версии одна другой смелее, строились предположения и догадки относительно того, что же произошло в тот день с Олегом Васильевичем. Что касается Веры и Валентина Петровича, то они никогда не говорили на эту тему, возможно, потому что оба не любили пустой болтовни или по иной причине.