и, безусловно, как раз настоящее дело. За эти духовные ценности надо так же биться и бороться, как и за все в жизни.
– А стоит ли? Стоит ли бороться? Нет, я конечно, не начисто твои доводы отметаю, я согласен, что отношения между людьми должны быть… – он на мгновение запнулся, – нормальными, здоровыми, но не следует впадать в другую крайность, то есть, чрезмерно возвеличивать значение этого аспекта и думать только о нравственных проблемах, или отдавать их разрешению основное место в жизни. Я вообще против оценки личности по ее душевным свойствам, я считаю самыми важными чертами человека: энергию, целеустремленность и ничего более. Душа – это неясно, смутно, а стремление к цели – реально и четко обозначено.
– Приветствовать можно только борьбу за цель благородную, возвышенную, и борьба такая должна вестись с чистыми помыслами и рыцарскими средствами.
– Красивые слова все это и не больше. Дело здесь совсем не в средствах, а в том, насколько сильно стремление, насколько оно подкрепляется конкретными действиями. Если стремление превращается в пустые грезы, в небесное облачко, которое вскоре рассеется и оставит после себя сплошной самообман и мучительные страдания по чему-то большому и несбывшемуся, тогда все пошло прахом. А средства, что же, – средства зависят от обстановки, которая не всегда, кстати сказать, идеальная. Насчет же чистых помыслов – например, у ученого, сделавшего открытие, никто, я думаю, не стал бы выяснять, что им при этом руководило.
– Ладно, оставим теорию в покое. А вот ты, что ты хочешь от жизни?
– Речей я произносить не буду, скажу просто: я много хочу дать, но много и хочу взять. – Сын встал со стула и подошел к окну.
– Но это же потребительщина в чистом виде.
– Ты не понял мою мысль, – перебил сын, – я говорил про другое. Что есть потребительщина? Много требуют, но ничего не делают, то есть отсутствует то самое стремление, борьба за цель, а значит основа, фундамент. И не надо смешивать.
– Ладно, здесь я спорить не буду, может, это не потребительщина, но отталкиваясь от принципа “цель оправдывает средства”, нетрудно докатиться до подлости, карьеризма. Где тут граница, которая разделяет? Ее нет, вернее она есть, но слишком зыбкая.
– А почему ты сказал “снизойти до карьеризма”? Разве до него возможно снизойти? До карьеризма, как ни странно это звучит,