Тайный визит профессора Воланда накануне перестройки

не начнется. Виновных нет. А если виновные и есть, то у них стопроцентное оправдание.

Хор мягко подхватил: “Виновных нет! Стопроцентное оправдание! Аминь!”

– Дмитрий Борисович Наплюев, сколько лет вы строили очистные сооружения? – спросил Воланд у розовощекого красавца, восседавшего между двумя милыми дамами.

– Десять лет, – браво ответил розовощекий.

– Почему так долго?

– Денег не выделяли. Мы просили, они не выделяли.

– Верно. Вы просили, они не выделяли. Стопроцентное оправдание! Вам нравится?

“Нравится!” – прокатилось по залу и ритмично повторялось. Забыв про траур, некоторые пошли под “нравится!” в присядку. Видно, действительно понравилось.

– Господин Иридис, – продолжал Воланд странную церемонию. – Ваши танкеры часто терпели аварию и загрязняли море?

– Случалось, конечно, – неохотно сказал джентльмен в смокинге.

– Аварий можно было избежать, если отказаться от старых судов и малоквалифицированного, но дешевого экипажа.

– У нас принято, уважаемый профессор, самим решать, от чего отказываться и на что соглашаться. Я не нарушил правил игры. Я честно соблюдал правила.

– Верно. Как любой настоящий бизнесмен, вы честный и чистый. Стопроцентное оправдание! Нравится?

Опять публика запищала: “Нравится!”

Отдельные сумасброды опять затеялись танцевать под эту потрясающую песню с единственным словом “Нравится!” (кстати, потом целый год пороги ответственных учреждений обивал некто Пузырев, который требовал авторское вознаграждение за исполнение песни “Нравится!” на поминках у рыбы).

– Теперь журналисты и романисты, – объявил Воланд. Левый его глаз резко поменял цвет с зеленого на красный, а после с красного на желтый. – Книги писали, статьи писали? Предупреждали об опасности? Встречи, семинары, конференции проводили?

“Писали… Предупреждали… Проводили,- раздались ответы. Кто именно отвечал, определить было невозможно.

– Блестяще. У вас тоже стопроцентное оправдание! Нравится?

И вновь, теперь уже в электронной аранжировке закрутилась песенка “Нравится!” И все, почти все повскакивали с теплых от долгого сиденья мест, запрыгали, затряслись кто во что горазд. Движения произвольные. Партнеров не нужно. Каждый пьянеет в одиночку. Каждый сходит с ума по отдельности. Лысые и еще