Тайный визит профессора Воланда накануне перестройки

кудрявые, глупые и пока умные, старые и не очень проверяли на прочность свою обувь, по преимуществу импортную. Обувь оказалась крепкой, танец ожесточенным. Пот лился северными реками (для повышения эффективности стоило бы перебросить куда-нибудь часть стока этих рек. Жаль, никому из поминающих не ударила в голову столь обольстительная мысль. Расстегивались рубашки, развязывались галстуки, пиджаки летели на стулья. Жарко! Идет танец!

– Друзья, – сказал в микрофон профессор Воланд. – Вынужден заметить: мы нарушаем нормы элементарной этики. На поминки не приглашены родственники покойной. Мне кажется, настало время устранить недоразумение.

Едва председатель совета по магии произнес слово “недоразумение”, как Вольфрам Тимофеевич Костин тихонько, бочком, стараясь не толкнуть беснующихся, равно как и не получить от них незаслуженный толчок, направился к двери. Три минуты спустя он очутился в коридоре, затем по лестнице спустился вниз в подвальное помещение. Там его ожидал Стив.

Ни проронив ни звука, оба субъекта путаными ходами добрались до кладовки. Они открыли ее не без усилий, закрылись в ней, вынули из ларя со льдом осторожно, чтобы не уронить, две форельки, запаковали их в газетную бумагу, аккуратно перевязали веревочкой и отложили в сторону.

А в зале по-прежнему бушевала стихия. Недвижимо стоял только профессор, напоминавший мужественного капитана тонущего корабля. И как последняя команда с капитанского мостика прозвучало:

– Пригласите родственников покойной!

Толпа не слышала приказ. Ей было плевать на разные там приказы. Лишь кто-то отреагировал, прокричав: “Валяй! Приглашай!”

Знали бы разлюбезные гуляющие, какую глупость совершили. Поразмысли ли бы немножко, прикинули, откуда у рыбы родственники, кто эти родственники такие, и вообще что за тип записался в распорядители и делает приглашения. Но не до размышлений им было, они одурели, то ли от горя, то ли от горячительного, то ли от полной неясности и бесконтрольности.

В деревне ничего не знали про похороны рыбы. И, потому, видно, жили спокойно. Кот даже порой забывал, зачем и когда он сюда приехал. И старался не вспоминать. Его распорядок дня был таков: неторопливый подъем, гимнастика в форме почесывания груди и