Тайный визит профессора Воланда накануне перестройки

бабочка, на груди манишка. “Расставаясь, она говорила…” Старичок плачет. А потом он извлекает точно такой же как у Воланда портсигар. И плачет еще больше. Но плач его неслышный, стыдливый, для себя, не для других. Все устремлены на сцену, старика не замечают. А Андрей замечает. И дрожащую высохшую ладошку, и нервные губы, и слезу, и портсигар. И за горло хватает такое чувство, от которого легко не избавиться. Андрей брел после концерта по серым, мокрым улицам, разбитый, расстроенный, с единственной мечтой – поскорее лечь в кровать, завернуться в одеяло и сбежать от всего и от всех в сон. Нет, он не был сентиментальным, однако иногда его чувственность воспалялась от незначительного, казалось бы, события или воспоминания. Сейчас портсигар… И та же разбитость. И та же мечта – кровать – ночной трон, где человек царствует над собой и миром. Боже, как хотелось Андрею покинуть эту комнату. Какой дуростью представлялись интеллектуальные забавы Воланда, эти игры с малолетним прохиндеем, лифчики в Костроме, общественные уборные, тупое лукавство Бегемота. Тошнота подступает, когда уши слышат пустые звуки речи, а в мозгу звучит: “Расставаясь, она говорила…” Митев припомнил свой роман, чудодейственные превращения, “писательскую критику”, и ему стало еще грустнее. Будь сейчас здесь на столе рукопись, он бы с садистским удовольствием сжег ее, а после отправился по мокрым серым улицам к консерватории и проторчал бы у входа весь вечер, дожидаясь старика с манишкой на груди, который опять всплакнет, достанет портсигар.

А то вдруг всплыло в памяти Андрея иное. Много-много лет назад. Еще до школы. Он, упитанный ребенок, любимец родителей, очень нежный и очень забавный. Такой мальчик-ласточка, сю-сю-сю, возьми конфетку. Отец привез живую рыбу и пустил ее в ванну. Вот было радости! Он ловил ее руками, кричал, прыгал от удовольствия, чуть не свалился в ванну, замочил рукава рубашки. И вокруг все улыбались, всем было хорошо и весело. И на следующий день было весело, когда рыбкам срубали головы, у них срезали плавники, ликвидировали хвост, разрезали брюшко до спины. Затем срезали филе вместе с хребтом и реберными костями, оставив на коже 0,5 – 1,0 сантиметра рыбного филе без костей. Срезанное филе очистили от костей, добавили очищенную кильку, размоченный в молоке мякиш булки, очищенный лук, чеснок. Все посолили, поперчили и пропустили через мясорубку. В полученный фарш вбили четыре яйца, размешали и зафаршировали карпа. Чтоб шов не разошелся, увязали рыбешку по всей длине тушки шпагатом. Тушили в небольшом количестве бульона, приготовленного из плавников, хвоста и костей. Бульон варили на слабом огне сорок пять – шестьдесят минут с добавлением головки лука, душистого перца, лаврового листа. В конце