Тайный визит профессора Воланда накануне перестройки

преступление. За мной, о други, попутешествуем всласть по сюжетному лабиринту.

Итак, Митев признал брюнета в качестве Воланда. Далее, естественно, завязалась оживленная беседа. О чем? О разном. Черный маг расспрашивал о городе, о нравах, традициях. Внимал молчаливо, от комментариев воздерживался. С особенным пристрастием любопытствовал о Поныреве-Бездомном. Выслушав подробную информацию об отставном поэте, профессор сказал:

– Неплохо бы его повидать… Сколько воды утекло.

– Не стоит видать. Дедушка старенький, эмоции ему противопоказаны. Пусть принимает воздушные ванны и пьет кефир, – вставился кот. Он лежал на аллее и жевал яблоко, имея вид прямо-таки развязный.

– Ты прав, Бегемот, – согласился Воланд. – Не надо трогать старика. Он заслужил счастье, а значит покой. Нашего молодого приятеля, – маг зыркнул на Андрея, – мы попросим не разглашать факт сегодняшней встречи, чтобы не нервировать учителя.

Фраза о неразглашении совсем не понравилась Митеву. «Уже начинает давить, навязывать условия».

– Попросим также о мелкой услуге. Мы только что приехали в Москву и, к сожалению, не позаботились о гостинице. Не могли бы похлопотать на небезвозмездной основе, само собой разумеется.

– Неужели гостиница – проблема для всемогущего мага? – подловил собеседника Андрей.

– Проблема. Без блата и магам хода нет, – мяукнул кот.

– Помолчи, – бросил Воланд соратнику и, блуждая зеленым глазом, продолжил. – Моя просьба относительно гостиницы – намек на вашу пустующую квартирку. Родители ведь в отъезде?

– Да, – в жутком страхе признался Митев.

– Отлично. Пустите нас ненадолго, заработаете на пять лет безбедной и на тридцать лет бедной жизни. Со своей стороны обещаем спокойствие и полный порядок. То, что происходило в те давние времена в квартире № 50 дома № 302-бис по Садовой улице никогда не повторится. Сейчас мы прибыли не устраивать шум, а просто отдохнуть, набраться сил, заодно и поработать над монографией.

– Сдадите жилье, возьмем в соавторы, – вкрадчиво пропел Бегемот.

– Я бы с удовольствием помог, и денег мне не надо, но…

– Что но? – мягко-жестко сказал Воланд.

– Но я боюсь, что вы чего-нибудь поломаете, и мне ужасно влетит. Ссориться с родичами не хочется, – чистосердечно раскаялся Андрей. – Мне безразлична мебель, но отец очень переживает за нее.

Профессор кашлянул (лицо его приняло мрачнейшее, суровое выражение) и над Бронной совершенно отчетливо стала видна в