- Песня, которая не прозвучит
- Шанс
- Я постараюсь вам помочь
- Очередной раунд Селиванова
- Тайный визит профессора Воланда накануне перестройки
Повесть
Иван Никитич Поздняк пристально оглядел свои владения. Все как будто на месте. Два бильярдных стола стоят, полочки с аккуратно уложенными шарами висят, недавно побеленный потолок не обвалился. Никитич удовлетворен. Он погладил брюхо и заковылял в подсобку за веником. Начался обычный рабочий день, начался, правда, не в двенадцать, как написано на табличке у входа, а в четыре. Это была традиция. Поначалу она не слишком понравилась администрации, но Поздняк хорошо поставленным голосом доказывал, что нормальному отдыхающему и в голову не придет променять до обеда пляж на санаторскую бильярдную, а ненормальных надо воспитывать. Доказательства плюс твердокаменный нрав работника размягчили руководство: на расхождение между писаной нормой и сложившейся практикой стали взирать сквозь пальцы. Репутация Поздняка укрепилась. Он твердо, по-хозяйски, держал бразды правления небольшим обособленным хозяйством и беспрекословно подчинялся им же созданному ритуалу. Подметание пола ровно в шестнадцать часов было неотъемлемой частью ритуала. Причем, летом непременно в облинявшей безрукавке, легких коротковатых брюках и сандалиях на босу ногу. Если бы окружающие заприметили его без этой униформы, они бы, наверняка, поддались панике, предчувствуя приближение природных катаклизмов или отстранение от должности директора местного курортторга. Основная масса игроков собиралась к пяти. Но первые ласточки прилетали, не успел Поздняк убраться. Сегодня всех опередил Федор Алексеевич Селиванов, румяный здоровяк лет сорока пяти, обутый в методично отстукивающие чечетку сабо. Фирменный теннисный костюм, белая пляжная кепка в увязке с бегавшим взглядом словно заявляли: “Вот я какой. А ну, на сколько вы меня оцените?” Поздняк Селиванова знал неплохо, поскольку тот отдыхал в санатории каждый год в бархатный сезон и частенько заходил в бильярдную.
– Привет, Иван Никитич.
– Здорово. Чего-то исчез ты совсем, загулял.
– Точно, загулял. Море, солнце, южные красоты…
– …Южные красавицы.
– С тобой, Иван Никитич, темнить, я вижу, бесполезно, – криво улыбнулся Селиванов.
– А чего темнить-то, курортник – одно слово и сразу ясно.
– Так уж сразу? Если так, давай партию сгоняем.
– Сейчас вот закончу.
Поздняк любовно сконцентрировал сор и выбросил его в ведро, прохрипев: