4.1.1. Рост либерально-демократических настроений в стране
Весна 1988 года вновь оказалась напряженной по масштабам общественной деятельности. На этот раз она приняла неформальную форму. Жириновский принял участие в семинарах «Мир и права человека», проходивших в Советском комитете защиты мира (СКЗМ). Он также обратил внимание политического андерграунда на его попытки создать новую политическую партию в самом начале этого года. По всей видимости, это были практические плоды его декабрьских раздумий на тему «что делать?». Эта попытка не была единственной для него. Затем он начал посещать различные собрания неформальных групп, на которых выступал с идеей создания политической партии. Эта деятельность привела его в партию Демократический союз (ДС), возглавляемую Валерией Новодворской.
7-9 мая 1988 года Жириновский принимает участие в Учредительном съезде партии ДС. Выступая на заключительном заседании, он безуспешно настаивал на исключении из Декларации ДС слов: «КПСС вела народ путем преступлений». На этом съезде Жириновский был избран в Центральный координационный комитет ДС. Жириновский сыграл выдающуюся роль в проведении этого съезда. Именно он, когда оказалось, что проводить заседания на второй день съезда в Кратове негде, договорился с сельским народным депутатом, и тот предоставил местный клуб для этой либеральной акции. Именно Жириновский здесь же под лозунгом «Решения XXVII съезда КПСС — в жизнь!» создал первую фракцию ДС — меньшевиков. Дальше — больше: вдохновленные этой плодотворной политической идеей, от первого Совета ДС отпочковались партии Л. Убожко (Консервативная), В. Богачева (Европейская либерально-демократическая), Е. Дебрянской (Транснациональная радикальная), а также Либертарианская партия и Лига сексуальных меньшинств. Основательница ДС В. Новодворская стала сама себе партией, когда все ее соратники первого призыва организовали собственные политические организации.
Когда в пылу всеобщего ликования по удачно проведенному мероприятию забыли об избрании руководящего органа, то, вспомнив об этом на платформе станции Кратово, именно В.В. Жириновский предложил тотчас избрать координационный совет, в состав которого он также вошел, но в партию так и не вступил.
В мае было проведено несколько массовых митингов, на одном из которых — в конце месяца — он был задержан милицией вместе с несколькими другими активистами ДС. При составлении протокола в их присутствии Жириновский отрицал публично свое членство в этой партии, что впоследствии послужило формальным предлогом, согласно Уставу партии ДС, для исключения его из ДС.
В мае того же года Жириновский подготовил проект Программы Социал-демократической партии (СДП СССР) размером в одну страницу машинописного текста, который лично раздавал активистам московских неформальных групп.
Ширившееся демократическое движение принимало в стране самые различные формы. Жириновский пытался изучить эти организации изнутри, чтобы соразмерно с собственным мировоззрением сделать политическую ставку на наиболее перспективные из них в политическом отношении. В сентябре того же бурного на события 1988 года он принимает участие в митингах движения «Память», возглавляемого И. Сычевым (в действительности — Патриотический союз «Россия», часть «Памяти», отколовшаяся от Д. Васильева), протестуя против притеснения русских в Прибалтике.
В коллективе издательства «Мир» Жириновский стал пользоваться особой популярностью после пирровой победы Дзержинского райкома партии города Москвы, которая преградила ему путь в депутаты райсовета.
Его растущая популярность оказалась ко времени. Весной 1989 года Горбачев решил реализовать на практике свою «политику социализма с человеческим лицом». Генсек в раскрутке спирали демократии, которая затем привела к внутреннему краху СССР, решил для начала ввести на всех предприятиях (тогда еще на 99,99% — государственных) демократический довесок в «командно-административную сталинско-брежневскую» систему в форме т.н. совета трудового коллектива (СТК). Эти советы были своего рода коллективными «демократическими комиссара- ми», поскольку пользовались при решении производственных вопросов равными правами с прежде единоличными директорами. Попасть в СТК предприятия — означало войти в политическое русло страны. Действительно, ведь план издательства «Мир» утверждался на самом верху политического Олимпа СССР — в министерстве и ЦК КПСС!
В своей очередной попытке оседлать политического конька-горбунка Владимир Вольфович блестяще использовал все свои качества трибуна. Жириновский утверждал, что в научно-техническом издательстве «Мир» необходимо выпускать только литературу повышенного спроса, отказаться от убыточных малотиражных изданий сугубо научного характера. И на сей раз позиция дирекции, состоявшая в проведении указаний того же райкома партии, не допустить включения Жириновского в списки кандидатов в СТК восторжествовала. Вместе с тем за Жириновского в издательстве голосовали многие его сотрудники. Этот электоральный капитал не был пустым звуком. Дело в том, что советы трудового коллектива существовали по вертикали от низовых предприятий до министерского уровня одной отрасли. По этой причине было важным голосовать за такого кандидата, который имел бы шансы войти в СТК министерства, получив тем самым собственного представителя своих производственных интересов на самом высоком уровне. Жириновский проявил в этих условиях мудрость, когда по просьбе директора издательства передал свои голоса весьма популярному тогда инженеру человеческих душ небезызвестному демократу-западнофилу Виталию Коротичу, главному редактору «Огонька» в то время. Одновременно выборы в верхние эшелоны СТК означали мандат в депутаты ВС СССР. Однако впоследствии В. Коротичу было отказано в регистрации по данному избирательному округу, и депутатом в ВС СССР был избран директор соседнего с «Миром» предприятия Ю. Скоков, который впоследствии стал председателем Национального комитета Конгресса русских общин (КРО). Что касается Коротича, то его выдвижению в депутаты яростно противились партийные власти, которые рассматривали в этом качества только Скокова.
Рубеж 1988-1989 годов был весьма знаковым периодом времени в стране. Тогда начали разваливаться партийные организации, одна из главных подпорок советского политического режима, имевшая прямой выход на массы и оттого бывшая кардинальным средством в осуществлении власти в стране. Горбачев, перенеся акцент политической жизни в советы всех уровней, тем самым явно или неявно вел партию к политическому коллапсу и соответственно к развалу Советского Союза.
Сокрушение партийной вертикали де-факто привело к эффекту политического бумеранга. Как чертики из коробочки посыпались будущие потенциальные политические лидеры и вожди. Характерным примером из той эпохи стала судьба «Памяти» Д. Васильева, которая поначалу раскололась на две группировки, потом — на пять, а затем «имя им стало легион»… Надо всем этим политическим вавилонским столпотворением восходила люциферическая звезда под именем Бориса Ельцина. Своими лучами она магнетизировала мало-мальски честолюбивых героев, обладавших кое-какими знаниями и необходимыми чертами характера и темпераментом. Не остался чужд этим вызовам времени и тайным дерзаниям духа и Владимир Вольфович. Именно с началом «перестройки», «ускорением социализма» Горбачева и оппозицией к ним Ельцина связывал пробуждение своего политического темперамента Жириновский. В первые годы — безусловная поддержка генсека, сочувствие гонимому «царю Бориске» («Я очень переживал, когда его не выбрали в ВС на I съезде на- родных депутатов»). Но уже с середины 1990 года появляются интервью лидера ЛДПР, критикующие Бориса Ельцина.
Давний коллега по работе в издательстве, затем крупный партийный функционер и член фракции ЛДПР в Госдуме двух первых созывов С. Жебровский вспоминал, что на исходе зимы 1988/89 гг. он вдруг услышал из уст В. Жириновского знаменитый парафраз ленинской формулы власти (тот сказал: «Мы пойдем другим путем!»): «Пора создавать партию!» Жебровский пояснил, что Жириновский первым из политиков той поры понял, что необходимо создавать свою партию, партию на новых идейных принципах. Сам Владимир Вольфович впоследствии объяснял свое политическое озарение следующим образом: «О создании Либерально-демократической партии я думал давно. Анализируя международную ситуацию, я увидел, что во многих цивилизованных странах — Японии, ФРГ, Италии в послевоенные годы у власти длительное время находились партии либерально-демократического толка. Я понял, что только умеренно-центристское направление имеет будущее. Только оно не допустит диктатуры ни справа, ни слева».
В практическом плане первым реальным шагом на пути создания новой партии стало формирование в мае 1989 года инициативной группы Либерально-демократической партии. Тогда ее возглавил Владимир Богачев, покинувший Демократическую партию (ДП) Льва Убожко. Владимир Вольфович являлся вторым лицом будущей партии (инициативная группа Богачева-Жириновского). Необходимо отметить, что группа приняла свой ясный политический профиль только в деятельности Жириновского. Именно он настоял на включении в программу некоторых положений своего проекта программы Социал-демократической партии России (СДПР), подготовленных весной 1988 года. Другие его идеи, которые также относились еще к 1988 году, как-то, например, ликвидация национальных автономий, вошли в программные документы нового политического движения. Жириновский также прямо ставил в сложившихся условиях нарастающего политического и социально-экономического хаоса вопрос о лидере нации. Он считал, что «лидер — это инструмент национального возрождения». И сам он действовал в этом духе: «слово — дело». Именно Жириновский предупреждал в то время об опасности дикой демократизации страны. Учитывая специфику любого национального государства, включая Россию, Жириновский убеждал тогдашних политических лидеров страны в том, что «дело прогресса придется на себя брать не обществу, как на Западе, а государству. А для этого имперские структуры более подходят». Он открыто говорил, что «если называют социализмом то, что государство контролирует ключевые отрасли эко- номики и планирует базовые производственные показатели для обеспечения ее социальной ориентированности, то пусть это будет так, но зато это будет наш, национальный, посконный, с запашком портянок социализм». Все это, по словам будущего лидера партии, делается во имя национальных интересов.
Резкий виток внутриполитической борьбы был вызван первой ласточкой в виде письма Б. Ельцина от 12.09.87 г. М. Горбачеву с просьбой об отставке с занимаемых партийных постов. Вслед за этим событием последовал бурный рост всякого рода неформальных, в т.ч. этнонациональных и политизированных, организаций: разного рода «народные фронты», движения крымских татар и социально-политических клубов, Московское общество прав человека (МОПУ), «Мемориал», «Перестройка», армянские защитники окружающей среды в Ереване, прибалтийские организации, выступавшие против пакта Молотова-Риббентропа и пр. и пр. Так, например, 24.10.1987 г. в Ленинграде состоялась массовая встреча редакторов неформальных изданий — всего более 33 человек. К декабрю 1988 года Ельцин объединил под своим началом все эти разрозненные группы демократического движения в стране. В это время МВД также обнародовало данные, указывающие на рост криминальной активности в области экономики; по этим данным было зафиксировано более 600 случаев рэкета, причем в органы правосудия обратилось только 139 человек. Всплеск такого рода преступности эксперты объясняли принятием «Закона о кооперации».
Январь 1989 года охарактеризовался резким нарастанием политического и экономического кризиса в стране, чему способствовала реализация М. Горбачевым непродуманных реформ. Внушительное падение темпов экономического роста привело к подъему рабочего, этнических и этноконфессиональных движений, усилению развала потребительского рынка. В этих условиях, причем в условиях мирного времени, Горбачев был вынужден пойти на беспрецедентный факт — ограничение межре- гиональной торговли в стране, что автоматически вело к введению про- довольственных карточек и рационированию товаров широкого потребления (мыла, табачных и ликероводочных изделий и т.д.) исполнительными властями республик, городов и районов. Генсек пытался в сложившейся ситуации привлечь на свою сторону демократический сектор политической части общества. Так, 6 января 1989 года ЦК КПСС выступил с постановлением «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов». Как известно, в этот период было осуждено советским правосудием значительное количество переродившихся советских номенклатурных начальников, в т.ч. населявших район между Старым Арбатом и Пречистенкой, где до революции селились дворянские аристократы и семьи, репрессированные коммунистами в 1917-1930 годах. Поэтому данное постановление было лицемерным актом, актом двойственной морали, защищавшим, по сути, палачей, которые затем заселили дома и квартиры репрессированных дворян. В этой двойственности «пере- стройки», лживости ее прорабов и архитекторов — суть всей политической вакханалии в стране в период 1985-1991 годов. Один из потомков руководящих коммунистов ленинской поры — Ю.Н. Афанасьев стал 28 января 1989 года сопредседателем влиятельного движения «Мемориал». По свидетельству очевидцев, весной-летом 1989 года в создании местных отделений общества «Мемориал» по всей стране активное участие приняли структуры власти соответствующего уровня — КГБ, исполкомы Советов, партийные и комсомольские органы. Одновременно прокатилась волна массовых митингов в поддержку Б. Ельцина и почему-то Антифашистского центра (образован 2 февраля 1989 года как Всесоюзный анти- фашистский научно-исследовательский центр). Результатом подобных акций было выдвижение Ельцина кандидатом в народные депутаты на окружном собрании в городе Березники, в котором 55 лет тому назад его отец как нераскаявшийся кулак отбывал на строительстве азотно-тукового комбината трехлетнюю ссылку, где, как говорят, «подружился» с опекающими его органами ОГПУ.
Народные фронты набирали движение и мощь. 12 марта 1989 года в Риге состоялся 250-тысячный митинг НФЛ с участием В. Коротича, которому В. Жириновский проиграл по результатам выборов в СТК ведомства по делам печати. Накануне в Москве состоялась учредительная конференция Московского НФ, проходившая в павильоне «Животноводство» на ВДНХ. Усугубляя общее положение дел в стране, Президиум ВС СССР принял 13 марта 1989 года постановление о проекте Общих принципов перестройки руководства экономической и социальной сферой в союзных республиках на основе расширения их суверенных прав, самоуправления и самофинансирования. Подобные политические действия центральной власти пособничали усилению этнопартократии на национальных окраинах страны, вели к усилению националистических и автаркистских тенденций, способствующих отходу этих окраин от страны, параду их суверенитетов. 16 марта 1989 года Пленум ЦК КПСС «по поручению группы рабочих — членов ЦК» создает комиссию по расследованию деятельности Б. Ельцина, что окончательно превращает фигуру последнего в «героя нашего времени».
26 марта 1989 года состоялись выборы на Съезд народных депутатов СССР, ознаменовавшихся провалом старых партийных работников и их ставленников; в первом туре из 979 кандидатов-рабочих было избрано 261. В Москве эпицентром выборов стало противостояние Ельцина и ген- директора ЗИЛа Е. Бракова, за спиной которого стоял Кремль; Ельцин получил около 90% голосов избирателей в своем округе. Другое важнейшее политико-экономическое решение тех дней — постановление Совета Министров СССР от 31.03.89 г. о переводе государственных специализированных банков СССР на полный хозрасчет и самофинансирование. Это постановление, по сути, открывало путь к капиталистическому перерождению страны и приход в высшие эшелоны исполнительной власти частного, «шкурного» интереса со всеми вытекающими отсюда последствия- ми, которые ощущаются и сегодня, 20 лет спустя, как построение в стране пещерного капитализма, лишенного каких-либо гуманистических, человеческих черт. На смену социализма с человеческим лицом, согласно проектам прорабов «перестройки» и ее начальника — М. Горбачева, стал приходить классический капитализм начального накопления капитала уже безо всякого человеческого лица в персонах Б. Ельцина и его младших политических работников — Е. Гайдара (экономика) и Г. Бурбулиса с А. Яковлевым (идеология).
В апреле 1989 года группа «независимых» депутатов от Москвы, выдвигавшихся по Демократическому избирательному блоку (Г. Попов, Б. Ельцин, Т. Гдлян, А. Сахаров, С. Станкевич и др. — всего около 17 человек), образовала Московский депутатский клуб с целью образования на I съезде народных депутатов СССР особой «демократически ориентированной» фракции. Затем эта идея в ходе заседаний съезда была переоформлена Г. Поповым в возможность создания Межрегиональной депутатской группы народов СССР, объединяющих депутатов из раз- личных регионов страны, но имеющих идентичную позицию. В ее состав вошли около 150 депутатов, включая А. Собчака, Н. Травкина, М. Бочарова, А. Казанника, А. Оболенского, Ю. Власова и др. Тогда же состоялось первое публичное проявление политической активности А.Б. Чубайса, который вместе с В.Н. Лысенко расколол Межклубную партийную организацию, создав московский партийный клуб «Коммунисты за перестройку», собиравшихся в Севастопольском райкоме партии (г. Москва).
В национальных окраинах СССР весной-летом 1989 года также идет бурное политическое брожение: полным ходом складываются националистические движения за национальную независимость (24.04.89 г. — создание «Комитета гражданства Латвии»; 23 мая — 4 июня — массовые столкновения с силами правопорядка в Фергане; 13.05 — учредительная конференция интердвижения «Единство» в Вильнюсе; захват крымскими татарами земель в Крыму; созыв Народного Руха в Киеве, многотысячные митинге в Прибалтике, Москве и Армении; 15 июля — начало грузино-абхазских столкновений в Сухуми; 24 июля — введение ценза оседлости в Эстонии и пр.), имевшие промежуточным результатом провозглашение 18 мая суверенитета Литвы. В Москве 25 мая также состоялся I съезд народных депутатов СССР, на котором М. Горбачев был избран председателем ВС, Н. Рыжков — председателем Совета Министров СССР. На съезде оформилась МГД с ее сопредседателями — Б. Ельциным, А. Сахаровым, Ю. Афанасьевым и Г. Поповым и ответственным секретарем — А. Мурашевым (7 июня 1989 г.).
В июне на съезде нардепов шла политическая борьба за выдвижение «своего» кандидата на пост Президента СССР. Многие депутаты, в т.ч. будущий премьер Валентин Павлов, были твердо убеждены в избрании на этот пост Н. Рыжкова. Даже депутат П. Оболенский, самостоятельно выдвинувший себя против Горбачева, смог получить 20% голосов депутатов. Осторожнейший Н.И. Рыжков отказался взять на себя эту тяжелую политическую ношу. Воистину, тяжела шапка Мономаха!
В вихре политико-экономических реформ конца 1980-х годов, захлестнувших страну, конечно, нельзя забыть о двух тяжелейших техногенных катастрофах — 26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС и в ночь на 4 июня 1986 года на железнодорожном перегоне Челябинск-Уфа (на территории Башкирской АССР). В последней вследствие утечки газа с ближайшего путепровода произошел взрыв в момент сближения двух пассажирских поездов, двигавшихся навстречу друг другу. Объемный взрыв природного газа не оставил ни малейшего шанса на выживание пассажирам полностью загруженных поездов. В обоих поездах было большое количество детей и их родителей, следовавших на отдых и возвращавшихся из Адлера домой; в адском пламени сгорело около 600 человек. Под впечатлением развала центральной власти и подобными трагическими следствиями через день после трагедии в Башкирии русский писатель Валентин Распутин выступил на съезде нардепов с угрозой о выходе России из СССР.
В условиях нараставшего политического хаоса Горбачев и его соратники в ВС СССР не нашли ничего лучшего, как лишить (непременно!) Л.И. Брежнева ордена «Победы» (указ от 21.09.89 ПВС СССР отменял указ ПВС СССР от 20 февраля 1978 г.). Политические причины появления этого документа вполне очевидны. Вместе с тем Л.И. Брежнев получил этот высший военный орден государства за достижение военного паритета СССР со странами НАТО и США и обеспечение военной безопасности Советского государства. Посмертное лишение Верховного главнокомандующего этой награды было несправедливой мерой, являвшейся по своей сути заурядным сведением счетов. Вместе с тем в это время ВС Литвы объявил присоединение республики к СССР в 1940 году незаконным, а в Венгрии рухнул просоветский режим Я. Кадара. Однако нардепы считали правильным заниматься разборками в своем «семействе» (наподобие инцидента с Б. Ельциным — «падение с моста»), чем действительно государственными делами и продвижением национальных интересов, о которых тем летом и осенью часто говорил в своих публичных выступ- лениях В.В. Жириновский. Правда, в отдельных случаях были гигантские проекты, такие, например, как проект академика-диссидента Сахарова о Конституции Союза Суверенных Республик Европы и Азии (30.10.89 г.). Однако все они представляли собой чисто утопические проекты, как и некоторые последние изобретения этого академика, вроде предложения о взрыве супербомбы в 200 мегатонн на Новой Земле, чем он потряс воображение даже такого волюнтариста, как Н.С. Хрущев. Генсек, понимая всю военную никчемность подобного устройства, все же согласился на политическую целесообразность взрыва, чтобы потрясти американцев. Однако Хрущев категорически настаивал на снижении мощности взрыва до 50 Мт. Супербомба была взорвана 30 октября 1961 года на высоте 4 км над поверхностью острова. Руководитель Арзамаса-16 академик Ю.Б. Харитон вполне отрицательно отнесся к подобной инициативе своего под- чиненного — А. Сахарова. Маловероятно, что именно этот взрыв подвиг американцев спустя почти два года (5 августа 1963 г.) подписать в Москве Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах. Таким образом, политический паноптикум страны в 1989 году уверенно возглавляли М. Горбачев, Б. Ельцин и А. Сахаров. Разными путями и разными средствами они двигали великую страну к гибели и распаду.