ГЛАВА VIII. МИРА СОБИРАЕТСЯ НА ПОХОРОНЫ
16 марта Мире, вдове Слободана, позвонил ее адвокат из Белграда. Он был юридическим советником не только у нее, но и у Слободана, когда тот еще был президентом.
– Ну, что там? – спросила она. – Он согласился на мой приезд?
Адвокат понял, что она имела в виду президента страны, и замешкался с ответом.
– Он сказал, пусть решает суд, – наконец произнес он.
– Не согласен, значит, – резюмировала Мира. – Ты сам с ним говорил?
Адвокат скептически хмыкнул:
– Я еще не достиг таких высот.
– Однако же со мной ты разговариваешь, – парировала Мира.
– Да, конечно, – поспешно согласился адвокат. – Но вы – совсем другое дело. Вы же знаете эти новые власти.
Мира знала их даже слишком хорошо. Да и немудрено, если вся политическая кухня разворачивалась прямо перед ее глазами.
Это был позор – фактическое похищение ее мужа и выдача его Гаагскому трибуналу. Выдать трибуналу бывшего национального лидера, да еще и вывезти его из страны! Тот случай, когда впоследствии забываются все причины, а помнится лишь одно – выдали. И от этого на душе у любого современника становится скверно, чтобы не сказать – мерзко. Национальных лидеров предавать не годится, чем бы это для страны ни обернулось. А обернулось все совсем плохо.
– А что говорят в суде? – спросила Мира.
– Бред несут! – не удержался адвокат. – У вас в аэропорту, если вы прилетите на похороны, собираются изъять паспорт.
– Зачем?
– Чтобы иметь гарантию, что после похорон вы явитесь на допрос, а не покинете страну.
– Вот как?!
Теперь, после смерти Слободана, она чувствовала себя совсем беззащитной.
Решение пришло неожиданно.
– Скажи им, что я согласна, – велела Мира.
Адвокат не поверил:
– Неужели вы хотите приехать?
– Да, хочу.
– Но зачем? – принялся он отговаривать. – Они вас больше не отпустят. Им нужны враги для показательного процесса. Из вас сделают причину всех зол в прошлом. Вы станете вторым Слободаном – половину из того, в чем обвиняли его, взвалят на вас.
– Я еду! – решительно прервала его Мира.
Адвокат замолчал. Он не мог понять, что она задумала, и ждал объяснений. Но объяснений не последовало. Мира редко объясняла свои действия даже Слободану, не говоря уже об остальных.
– Понимаю, – многозначительно сказал адвокат, хотя на самом деле не понимал ничего.
«Что он там понимает? – подумала Мира. – Не нужно ему ничего понимать. Важности на себя напускает, старый лис».
– Так и передай в суде, – повторила она, – я собираюсь приехать.
– Передам, – пообещал адвокат. – Однако я думаю, что это их не совсем удовлетворит.
– Почему? – удивилась Мира.
– Они хотят еще и залог. Пятнадцать тысяч евро.
Мира задумалась.
– Дай им! – велела она.
– Дать? – удивился адвокат.
– Да, именно, – подтвердила Мира. – А чему ты удивляешься?
– Всякое может быть, – уклончиво ответил сбитый с толку адвокат, все еще не веривший, что Мира действительно намерена приехать. – Рейс может опоздать, или вы заболеете. А может, передумаете.
– Но в суд-то я все равно приду, – спокойно возразила Мира.
– Лучше бы мне эти деньги достались, – пробормотал вполголоса адвокат.
– Что? – не поняла Мира.
– Так, ничего.
– Ты тоже свои получишь.
– Послушайте! – нерешительно произнес адвокат.
– Что?
– А не проще ли было бы похоронить его в Москве?
Мира вздрогнула:
– Нет, не проще.
– Почему?
– Его могила должна быть на родине.
– Но вы даже не сможете ее навещать.
– Это не твой вопрос, – отрезала Мира. – Делай так, как я велела.
Она нажала отбой. Пусть в суде думают, что она прилетит. Пусть в аэропорту ее ожидают. Пятнадцать тысяч – совсем небольшая цена за мистификацию, к которым она всегда питала склонность. А паспорт она потом пришлет им по почте. Старый югославский паспорт, который уже не имеет никакой юридической силы. С ним ни в одну страну не впустят и не выпустят. Сербский же она никогда и не получала. Власти иногда бывают удивительно глупы, когда не за что ухватиться. Посмотрели бы лучше по своим архивам, есть ли у нее паспорт, а потом уже и требовали.