Томасом никогда не увидятся. Сейчас, стоит не побывать друг у друга денька три, и уже зуд такой, что хочется биться головой об стенку. А как будет в Союзе? Смерть… С другой стороны, предложение Томаса – экстремизм. Остаться – значит, обречь себя на неопределенность и битвы. По крайней мере на первых порах. Ведь наши начнут выживать с работы, устраивать всякие гадости. А воевать с целым государством бесперспективно. Как поведут себя австрийские власти? Не ясно… Где жить? Тоже не ясно…
Итак, первая сторона – смерть, вторая сторона – трудности. Он вынужден делать выбор немедленно. Он сделал выбор.
От Томаса Тармаков поехал домой забрать кое-какие вещи. Чтобы не привлекать внимание, много не брал – только самое необходимое и ценное. Зоя в момент сборов словно по заказу спала, и у него было время окончательно решить для себя тяжкий вопрос – говорить ей или нет. Все же из-за чувства гуманности, но явно в ущерб конспирации Леша разбудил ее и заявил о том, что в отпуск не поедет и останется в Австрии навсегда. Вот так: просто и коротко. Ей он предложил тоже остаться.
– Сейчас я убегаю по делу. Завтра ровно в двенадцать я тебе позвоню, – заключил он свою речь, не давая Зое очухаться. – Ответишь: “да” или “нет”. Без лишней трепотни. Только “да” или “нет”. Если “да”, остановишься в гостинице “Атланта”, через три дня я тебя там найду.
Не дожидаясь вопросов, Леша исчез. Пусть дожевывает сама. Не маленькая. Он поступил благородно, предупредил и предложил. Не согласится – ее проблема. В душе Леша надеялся, что она не согласится, в противном случае трудностей станет гораздо больше. Зоя будет пудовой гирей на его ногах. Пока его ноги не так уж крепко стоят на австрийской земле. И потом Томас… Зоя будет мешать.
Леша шел по двору советского поселка быстрой, напряженной походкой. Вокруг было мирно. Дети гоняли на площадке мяч, периодически выкрикивая неприличные слова. Бабы сидели на скамейках, вязали, болтали, хихикали. Вот и проходная. Кто сегодня там сидит? Тамара Ивановна, жена советника из представительства. Смотрит через большие очки затравленным взглядом. Как-то она плакалась Зое, что муж уже пять лет ничего с ней не делает, лежит как бревно рядом с приемником на животе. А она, бедняжка, потеряла сон, без таблеток не засыпает. Пойти налево не с кем, круг замкнутый, люди, в основном, женатые, скандал получится… Вот и мучается. Звереет потихоньку. До свидания, Тамара Ивановна. Решай свои проблемы! Тармаков вышел из проходной, посмотрел в последний раз на поселок. Стоит белокаменный. Ну и пусть стоит! Теперь он вряд ли когда-нибудь придет сюда. Здесь ему больше нечего ловить.