Песня, которая не прозвучит

Но красть. Столько сделала для него. И вот благодарность. Ненавижу подлецов.

– Лично я ничему не удивляюсь. У меня такие казусы случались, такие подножки ставились.

– А я удивляюсь. Всегда буду удивляться. Откуда берутся гадости. И сквозь пальцы смотреть не буду. По башке лупить надо. Конечно, бутылка – мелочь. Неприятная, но мелочь. Мне гадости крупнее подкидывают.

– Не наводи тоску.

– Действительно, как за стол, так про дерьмо. Слушай, я голодная. Накорми девушку.

– К сожалению, еда имеется только в виде полуфабрикатов и сырья.

– Прекрасно, я приготовлю. Вываливай припасы.

“Этого еще не хватало, – подумал Валерий. – Кажется, она не собирается уходить. Придется рубить открытым текстом”.

– Я тороплюсь, – сообщил он. – Кулинарное искусство продемонстрируешь в другой раз. Завтра приезжает жена с дочкой. Мне их встречать, а до этого массу дел прокрутить.

– А чем ты кормить будешь жену с дочкой? Сразу прислонишь бабу к станку стряпать? Хорош, гусь. Давай приготовлю. Я замечательная повариха. Недаром в кафе в Тбилиси работала.

“А что… в общем неплохая идея. Используем энергию в мирных целях, – сообразил Валерий. – Правда, цветы накроются. Ничего, рано утром смотаюсь”.

Досконально изучив наличные товарные ресурсы, Женя приступила к общественно полезному труду. Валерий был задействован в качестве неквалифицированной, дешевой рабочей силы. В течение всей кухонной операции Нонешвили испытывала прилив настроения, чувств и, соответственно, слов.

– Осетинский пирог. Мечта, сказка. Ел когда-нибудь?

– Вроде ел.

– Вроде… Если бы ты ел, то не строил бы кислой рожи. Так… курицу мы делаем в духовке и на соли.

– На соли? Это как?

– Увидишь. Достань-ка соль. Да побольше… Не жадничай. Гони пачку. Слушай, забыла спросить, ты доставил Виктора Павловича?

– В лучшем виде. Прямо к двери.

– Молодец… Постарел он. Представляешь, ради меня специально приехал. Узнал, что репетирую и приехал. Я стерва. Ни разу за несколько лет не звонила, не навещала. Сволочно мы живем. Когда что-то надо, увиваемся, когда не надо, забываем. Он был редактором, я не вылезала от него, ушел – и я исчезла. Что Рогов подумал обо мне?