Песня, которая не прозвучит

катушку, вытягивают из тела, тянут, изуверы, по микрону, чтобы наиздеваться вволю, чтобы страдала дольше. Она крутит кистями рук, шевелит пальцами, сжимает себе кисти – и все идет, идет – живой маятник. На самом кончике языка пляшут и жгут слова, которые она скажет… Но рано, рано говорить. Концерт начинается с опозданием. Маясь за кулисами, Нонешвили орет про себя зрителям, что шумят и заполняют зал по ту сторону занавеса, бродят, покупают бутылочку с прохладительными напитками, пробираются по рядам к своим местам в легком и приятном предвкушении удовольствия: “Скорей уж расселись бы вы, собаки…”

И вот начало – привычное и всякий раз непривычное. Вышла она сильным шагом с газетой в руках, вышла энергично, будто собралась мир перевернуть, разрушить горы, пустить вспять реки. В жестах и позах, в мимике яркого восточного лица – одно: я здесь командирша, я позабочусь о вас, вы тут у меня… Вы мои… Она чувствует свою силу на сцене. Сцена – ее корона, ее счастье, ее самое-самое.

Нонешвили оглядела владения: зал аплодировал, нет, пока не шквально, пока вежливенько, приветственно, изучающе, мол: “Ну-с, что ты за птичка залетная?” Женя кивнула переводчику, тот приготовился.

– Здравствуйте, друзья мои. Я рада возможности встретиться с вами. Тем более, что вы мало обо мне знаете, а то, что знаете, в основном неправда. Полюбуйтесь, к примеру.

Она развернула газету. Публика оживилась.

– Автор Роберт Слим. Есть среди нас Роберт Слим?

С энного ряда поднялся худой очкастый тип, обшарпанный и непредставительный.

– It’s me,* – крикнул он.

– Вам не стыдно обманывать людей в Европе и на вашей Родине? – спросила Нонешвили.

– I told the truth to my readers,** – спокойно ответил Слим.

Температура в помещении повысилась. Бешено застрекотали

камеры. Участники дуэли интенсивно обстреливались вспышками. Необычная прелюдия, видно, заинтересовала профессиональных гонщиков за сенсациями и энтузиастов из числа любителей.

– Что ж, пятная других, подчас норовят скрыть собственные пятна, – после паузы заявила Женя. – Или хитрят. Говорят плохо, стало быть, ценят; ведь когда покупатель хочет вещь заполучить, он ее дешевит.

Последняя фраза вызвала овации.

– Спасибо вам, господин Слим, – продолжала она. – Сегодня я собираюсь работать с тройным старанием. Исключительно ради вас.

* Это я (англ. яз.)

** Я сказал правду моим читателям.