людей”. А Алексей вдруг обнаружил, что у него грязные ботинки. Вот незадача… ехать в Европу в нечищенных ботинках. Безобразие…
Наконец прошли через стойку. Безусый пограничник, прыщавый, пальцы в зеленке, взял паспорт. Разглядывал внимательно, долго. Ясно – человек на службе, страна доверила ему важный участок.
– В посольство едете? – спросил зачем-то пограничник.
– Нет, – твердо отвечал Алексей, – в международную организацию.
Пограничник, не снимая настороженности, кивнул. Алексей был
почти одного возраста с этим парнем. Пограничник возвратил паспорт и посмотрел на молодого дипломата зло и завистливо. Так, по крайней мере, показалось Леше.
Когда самолет оторвался от земли пришло настоящее блаженство: от расслабления в кресле, от ощущения того, что хлопоты закончились, но самое главное – от ожидания неизвестного ухода от привычной среды, которая просто поднадоела.
В Вене их встречали. Высокий человек в очках, посадил в старенький “Вольво”, и повез в дома советского представительства.
Встречающий, по имени Вася, был коллегой по службе, потом они сидели в соседних комнатах. В дороге Вася говорил мало, судя по лицу, накануне он бурно провел время, оттого испытывал тяжесть. Супруги Тармаковы, как и следовало предполагать, глядели сквозь стекла на чужой город. Вена напоминала Москву – примерно такого же роста, без заносчивых небоскребов, много серых зданий, похожих на те, что сурово стоят на Кутузовском, трамвайчики бегают совсем как в Москве на Бауманской. Тармаковы не ощущали себя в другом царстве. Но кое-что все же резко отличалось. По глазам били изящно, ярко оформленные витрины, рекламные щиты. И автомобильный поток совсем другой, машины самые разнообразные, естественно, иностранные, с картинок и проспектов. Такого разнообразия в Москве нет.
В первый день Алексея и Зою поджидал сюрприз. Дежурная в домах нашего представительства – толстая тетка в шлепанцах, как выяснилось потом, жена одного чина – разместила их в подвале, в сырой комнате, где было к тому же довольно грязно, объяснив, что это временно, поскольку начальство разъехалось и указаний ей не оставило. Вася помог занести чемодан и быстренько смылся. “Знакомые картинки. Вена называется”, – думал Леша, разглядывая шкаф с поломанным замком, запыленную, обглоданную тумбочку. В ванной бегали тараканы и отсутствовала лампочка. Но главное потрясение было другое. Под замызганным зеркалом на столике стоял отечественный трехпрограммный радиоприемник, обычный приемник из тех, что скрашивают быт почти каждой советской семьи. Алексей включил и услышал родной голос диктора и новости с ферм. Будто не