историческая встреча с Томасом в магазине. Томас Бюргер работал секретарем директора департамента переводов, куда входила и служба русских письменных переводов. Мужчина под пятьдесят, высокий, чуть сутулый, с благородным лицом и мягкими, кошачьими манерами. Обычно за повадками кошки скрывается звериный нрав, но за Томасом гадостей не числилось. Вел себя он исключительно вежливо, предупредительно, за спиной не наушничал. Добрый человек, да и все. По своему солидному облику он тянул на генерального секретаря ООН, а на самом деле – микроскопический чиновник, чуть выше статусом, чем машинистка. Он собирал данные, рассылал документы, следил за сроками. Была у Томаса одна деталь в биографии – в малолетстве он жил в Москве с отцом – знаменитым австрийским коммунистом. Отец работал в Коминтерне. Еще рассказывали, что Томас неудачно женился, потом, естественно, развелся и с тех пор свободен. Вот, собственно, все, что Леша слышал о Томасе. Правда, важный штрих – Бюргер знал несколько языков, в том числе сносно говорил по-русски.
Тармаков стоял у полки с напитками и выбирал что-нибудь повкусней и подешевле. Томас проезжал мимо с полной коляской.
– Алекс, попробуйте ликер “Моцарт”. Это очень редкий ликер, – сказал Томас, глядя на батареи бутылок с красивыми этикетками. – Только не увлекайтесь. Завтра утром придет срочный документ на перевод. Голова должна быть чистой, – Томас заулыбался.
– Опять резолюции? – спросил Тармаков.
– Как всегда. Ничего нового. Но резолюции переводить просто. Это ведь не правила по эксплуатации реакторов. Тогда бы я порекомендовал купить водку.
Они рассмеялись. Разговор сам собой перекинулся на водку. Сие происходило в России, на даче “крупного руководителя”: по неопытности малого Томаса вывернуло наизнанку. Взрослых это развеселило. Отец проявил сдержанность и спокойствие, зато дома задал настоящий разбор. Отец, по словам Томаса, умел быть гневным.
Они вместе вышли из магазина. Томас бросил продукты в багажник машины и вдруг, подумав, спросил:
– Правда, что собираются закрыть Большой театр на ремонт?
Леша засмеялся. Про Большой театр вообще и про ремонт в
частности он ничего не знал.
– Не в курсе… вероятно. Надо посмотреть газеты.
– В Москве можно поселиться только из-за Большого, – мечтательно и искренне сказал Томас. Его глаза увлажнились. По крайней мере так казалось.
– В Вене тоже знаменитый театр.
– О, конечно, конечно… Венский театр – это гениально. Не