– Идиоты… Зачем они это делают? – воскликнул Томас.
– Ты ожидал другого?
– Ненормальные люди… Я поговорю с директором департамента.
За день не принесли ни одной странички на перевод. За вечерним
чаем Томас сообщил, что говорил с директором. Тот, со слов Томаса, выслушал, не перебивая, и обещал разобраться. Что еще мог сказать профессиональный дипломат? Дипломаты за то и получают деньги, что обещают и ничего не делают…
На следующий день история повторилась. На столе пусто. Маша в прямом смысле бегала от него, втянув голову в плечи. К Дмитрию Сергеевичу Леша идти не хотел. Его трясло от перспективы столкнуться с шефом глазами. Итак блокада…
– Чего они добиваются? – вопрошал Томас опять же за вечерним чаем.
– Доказывают, что я бездельничаю. Потом выгонят.
– Но не так же явно… Это же скандал.
– Для кого скандал? Для тебя? Для директора? Директор тоже не будет связываться, потому что один человек не может воевать против государства.
– Что же делать?
– Не знаю.
План у Леши родился утром, в ванной при чистке зубов.
Он вдруг вспомнил, что выбил квартиру звонком постоянному представителю…
Трубку взяла секретарша.
– Будьте добры Олега Николаевича.
– Кто его спрашивает?
– Алексей Тармаков.
Молчание. После паузы секретарша сказала изменившимся голосом:
– Олег Николаевич занят.
– Передайте, что я звоню по вопросу государственной важности и прошу немедленно взять трубку.
Молчание. Потом знакомый голос.
– Слушаю.
– Говорит Алексей Тармаков. – Перед Лешей лежала шпаргалка. Как и в тот раз он читал. – Я намерен сделать заявление. Своим решением стать независимым международным гражданским служащим в полном соответствии с Уставом ООН я никоим образом не нанес ущерб советскому государству. Я не совершал уголовно наказуемых преступлений, не занимался шпионажем или клеветой на советский государственный строй. Я не просил политического убежища в чужой стране и остаюсь советским гражданином. Факты,