запихивалось в несколько чемоданов.
Всем огромным хозяйством у дедка ведал один человек, длинновязый, бесцветный тип, по виду полный флегматик. Иной, наверное, и не продержался бы. Дедок носился по парку, как угорелый, давал бесчисленные указания – подрезать, положить, убрать – завхоз, его звали Курт, – равнодушно записывал в блокнот. Он привык слушать. Как объяснил дедок, Курту в год выделяется энная сумма на содержание виллы, и он распоряжается – приглашает когда надо садовников, уборщиков, строителей. Еду привозят из ближайшего ресторана. Курт ее разогревает и подает.
Ужинали в круглой гостиной при свечах. Высоченная тяжелая дверь открылась, и вошли две девицы в сопровождении Курта. Дедок восторженно взвизгнул, вскочил и усадил девиц за стол. Курт беззвучно удалился. Леша встрепенулся, откуда и к чему эти лошадки? Экстерьер у них ударный: одна блондинка – с большой грудью, длинными танцевальными ногами, другая – темная, худая, обильно разрисованная, с пухлыми губками и тоже большой грудью. Фон Девиц выдал длиннющий тост, потом пустился рассказывать байки, коих у него в запасе хранилось великое множество. Девицы молчали с абсолютно отрешенными лицами – так обычно реагируют на чужой язык, когда ни слова не понятно… Леша реагировал на речь дедка кивками, а если требовалось смешками, успевая и кое-что вкусное заглотнуть. Отлучившись на некоторое время по нужде, Леша с удивлением обнаружил, когда вернулся, что собутыльников в зале нет. Он с ужасом осмотрел брошенные приборы и салфетки. На ковре валялся носовой платок. Внезапно послышался шумок и возня где-то рядом, за стеной. Ага, вот и дверка, обитая так же, как и стены, потому незаметная в полумраке.
Леша дернул тайную дверь и оказался свидетелем живописной картины. На бескрайней кровати, занимающей полкомнаты, извивался голый дедок. Над ним трудилась языком и пухлыми губами темная девица. Она была полуобнажена, аппетитные груди плавно качались. Блондинка, совершенно голая, пыталась нависнуть своей попкой над головой дедка. Тот жадно мял своими лапками ягодицы и запускал длинный обложенный язык туда, посередине… Блондинка замечательно владела тазом.
– Иди к нам, – полушепотом вздохнул фон Левиц. – Тут очень хорошо.
Леша давно не видел голых баб, если не считать пляж и баню, где местные гражданки, в отличии от советских, запросто хаживают в парилку с мужиками. Женщин Леше и не хотелось – он ведь ныне предпочитал более острые ощущения. Но эти лошадки вызвали у него желание, уж больно рысистые. Он быстренько разделся и полез на