Вызвать Томаса по переговорному устройству снизу глупо – он удалит арабчонка, вся суть то во внезапности. На счастье шел один из жильцов – толстый дядя. Леша прошел с ним в подъезд. Толстый дядя живет на третьем этаже, работает в полиции, Лешу узнал, поздоровался. Видно, толстяк вообще в курсе их отношений с Томасом.
Бюргер открыл дверь моментально. Потерял мужик бдительность. Леша рванулся в квартиру, имитируя крайнюю взволнованность. Оторопевший Томас побежал за ним.
– Дела совсем дрянь, – говорил на ходу Леша, – они выгоняют меня. Сегодня шеф заявил, что у меня нет совсем шансов, нам надо серьезно поговорить. Что делать? Я в полном дерьме.
– Ты бы позвонил.
– Что звонить, Томас! Наступает крах, их ничто не остановит. Что делать без работы в чужой стране? Милостыню просить?
С последней фразой Леша вошел в комнату. Томас не успел преградить путь. А там, в хорошо знакомой Тармакову комнате, сидел арабчонок. Согласно ранее разработанному плану.
– Гут ивнинг, – улыбнулся арабчонок-провокатор.
– Гут ивнинг, – сказал Леша и резко повернулся. – Ну… понятно. Действительно, лучше бы позвонить.
Леша широко зашагал обратно к двери. Томас застыл и не двигался с места. Потом Томас звонил три раза на день, извинялся, объяснял.
– Как ты мог! – говорил ему Леша. – С такой дешевкой! Сколько ты ему заплатил? Проверься на СПИД.
И еще Леша говорил Бюргеру всякое колкое и гнусное. Тот съедал. В конце концов, Леша запустил следующим образом:
– Ты знаешь, как мне плохо сейчас. Я на грани. Давай созвонимся через несколько месяцев, там будет виднее. Не терроризируй меня.
Так красиво, задушевно он это сказал, что у самого чуть слезы не навернулись. Томаса, видно, тоже проняло. Томас прекратил звонить. Операция закончилась в лучшем виде – бескровно.
Леша вышел из кафе. Все-таки здесь хорошо готовили. Тот же шницель подадут в любом заведении, но не сравнить… Может, это иллюзия, привычка давит. Он опять пошел на счастливый, праздничный Кертнер. Вена ждала Рождество. Он тоже ждал Рождество, первое Рождество не за забором советского поселка. Как и все люди, что гуляли по этой престижной улице, он верил в Санта- Клауса, приносящего благополучие. В уходящем году судьба, в общем и целом, смилостивилась над ним. А завтра? Черт знает, наверное, еще придется погрызть землю.