творческой деятельности политолога Поваркова явилась речь о пиве. Ругая обывателей, называя их навозом для любой диктатуры, политолог с придыханием вещал: “Я обыватель. Мне плевать на мировые проблемы. Я сижу с кружкой пива. Мировые проблемы далеко, а пиво – вот оно, рядом. Холодненькое, такое, знаете ли, с пеной. Пену сдуешь и поехал маленькими глотками. А под пиво хорошая закусь рыбец жирный или креветочки. Палочки соленые тоже хорошо. Пивко густое, не водянистое. Тянется отлично. В теле приятная тяжесть. В голове немножко шумит. Тут-то и надо взять сигаретку. Ну, а если еще есть грудь, на которую можно положить голову… О, – завел глаза лектор и через мгновение разбесился. – Вы говорите глобальные проблемы, политика? Я плевал на это. Я в гробу видел. К е… матери. Пиво – вот жизнь”. Он стукнул кулаком по столу. Раздались аплодисменты, сперва жидкие, потом – во всю мощь. Двадцать пять слушателей в едином порыве выразили восхищение. Впечатление, кстати, усиливалось тем, что действие происходило в субботу, в жаркий весенний день и одно упоминание о пиве сводило с ума. Актер умел выбрать момент…
Занимательным персонажем представал Владимир Иванович Якушев – преподаватель экономического перевода. Он был мрачным, ходил незаметно, скорее скользил вдоль стен в коридоре. Одевался несуразно, такое впечатление, что его синий потрепанный костюм-с чужого плеча. Приходя на занятия, Якушев сначала осторожно приоткрывал дверь, просовывал седую голову и неизменно спрашивал: “Здесь?” Не дожидаясь ответа, устремлялся к своему столу. Его поведение было очень странным: за чепуху мог устроить разнос, а порой смотрел на все сквозь пальцы. Слушателей Курсов мучил изрядно, некоторых – по характеру невыдержанных – просто доводил. Жертвы обрабатывались постепенно: сперва замечания, колкости, шутки, потом – выговоры, насмешки, наконец, прямая атака с криком, запугиваниями. У кого-то не срабатывали тормоза – отвечал. Владимир Иванович, видимо, ждал бурной реакции и, получив повод, приступал месить ногами. Алексей тоже почувствовал на горле когтистые лапы – Якушев в какой-то момент стал смеяться над его вполне приличными вариантами перевода и заявлять: “Нет, не профессионал ты еще, Тармаков. Тебе тренироваться и тренироваться”. Наученный чужим горьким опытом, Алексей на конфликт не пошел – молчал с внешней бесстрастностью и слушал. Играл тупого исполнителя. В итоге Якушев потерял интерес, отстал. Через определенное время даже похвастал: “Вот, Тармаков, уперся обеими ногами в дословность и превратился в человека”. Ересь какая- то! Как переводил, так и переводил, причем тут дословность… Вообще Якушеву принадлежала масса странных высказываний. Он, например,