Песня, которая не прозвучит

– Какая разница? Неважно. Покатаемся.

Они лихо впрыгнули и уселись на места в середине изрядно загаженного салона.

– Любишь кататься, сыночек? Я люблю. На авто, конечно, быстрее, но в трамвае и на метро любопытнее. Лица, лица, лица. Где увидишь столько лиц? Причем разных, отовсюду. Детей, взрослых, ученых, неучей, артистов, жуликов, антикварных бабушек, смешных дедушек, испуганных приезжих. То-то. Только к чему я про это? Тебе ведь плевать. Ты, наверное, вечно за рулем. Возишь жену на дачу и к теще. Вокруг никого не видишь. Твой отец пишет стихи, а ты смеешься над ним. Зачем лирика? Правда? Тертая морковка куда полезнее.

– За что ты меня ненавидишь?

– От ненависти до любви один шаг.

Она улыбнулась.

Пока собеседники обменивались любезностями в автобусе наметилась заваруха. Повод более чем банальный – непочтительность молодежи. Началось с ерунды. Вошла пожилая парочка – мужичок с заплывшими глазами и красной ряхой и толстенная бабонька, которую можно охарактеризовать словами поэта: “Хороша была Танюша, краше не было в селе”. Бабонька сумела быстренько плюхнуться на сиденье, мужику помешала последовать примеру жены девчонка лет четырнадцати. Представитель старшего поколения завелся. Девчонка восседала на троне и равнодушно созерцала в окне пейзаж. Мужик воспалился не на шутку. В интеллектуальную дискуссию о формах и методах воспитания вступили почти все пассажиры. “Безобразие, – кричали одни, – не уступать пожилому человеку! Распустились”. “Они тоже устают, – кричали другие. – Уступать надо только инвалидам и беременным”. “Рейсы надо делать чаще, тогда стычек не будет, – ныли разумные третьи.”

Нонешвили внимательно следила за развитием событий.

– Пора прикрывать этот базар. Иначе подерутся, – констатировала

она.

– Мне кажется, вмешиваться не стоит. Пускай сами разбираются, – проявил осторожность Валерий.

– Нет. Я обожаю балаганы. Я же девица из балагана. Эй… дядя, – заорала Женя зачинщику.

Публика притихла. Мужик проглотил язык. Его жена закрутила головой в надежде усечь, кто назвал благоверного дядей.

– Дядя… Чем ты недоволен? Зад негде притулить? Иди ко мне на коленки. Или я к тебе на коленки. Не пожалеешь. Иди. А то совсем замучился.