Песня, которая не прозвучит

Сценическая старость – трагедия. Недавно сподобилась с малым в театр Юного зрителя сходить, в кои-то веки выбралась прогулять родного дитенка вместо братьев. Ужас. Пошлятина. Сорокалетние бабенки в школьных формах, с косичками. Бегают, пищат. Неужели я когда-нибудь буду выглядеть подобной дурой? Лучше застрелиться.

– Ты на сколько приехала? – перевернул пластинку Валерий. – И зачем, если не секрет?

– Ненадолго. Не утомлю тебя. К тому же график у меня напряженный.

– Странно. Обычно я заранее узнаю, когда в здешних краях объявляются отечественные деятели культуры. Насчет тебя никаких уведомлений.

– Какой я деятель? Просто женщина, которая поет. Как поживает супруга? – вдруг с издевкой спросила Нонешвили.

– Спасибо, нормально.

– Она не понравилась мне. Даже не пойму почему. Так бывает. Вроде человек умный, вежливый, расшаркивается перед тобой, красивый. Объективно не подкопаешься. А субъективно противен. И наоборот. Удивительно, правда?

– Да.

– Слушай, ты балакаешь по-итальянски?

– Нет. Уловить идею сумею, переводить нет.

– Жалко. У меня завтра обед с Антонио Моретти. С итальянским напряженка. Парнишка из посольства сопровождает, он только на английском. Еще будет мужик из агентства по авторским правам, он тоже ни в зуб ногой. Ладно, придется на английском. Хэлло-у! Хау ду ю ду! Чего там еще? Сенькью вери матч. Ой, потеха.

– Моретти отлично знает французский. Здесь я могу посодействовать. Пожалуйста.

– Выручи, сыночек. Тебе тоже любопытно будет. Накатаешь статейку с огромным моим портретом. Я в белом платье, шляпе с вуалью, вокруг цветы, море цветов.

– И ванна шампанского за счет благодарной фирмы в качестве гонорара за рекламу средства от пота.

– Неисправимый циник, вот ты кто. Неохота международный скандал затевать, иначе я бы стукнула. Завтра чтоб минута в минуту пришел. Надо продемонстрировать пресловутому Моретти нашу точность.

– Продемонстрируем.

Обед в ресторане отеля “Интерконтиненталь” задался неплохой (в смысле атмосферы, что касается яств, то тут было поскучнее – никаких излишеств). Антонио оказался заводным общительным