12 кресел. Алексей Митрофанов

прошел войну, и это развило в нем наблюдатель-
ность. Нынешние семидесятники-восьмидесятники
имеют только опыт портвейна и кокаина, а от ко-
каина наблюдательность падает. Что улыбаешься? —
Вольфрамовим посмотрел на неопрятного, патлато-
го парня. — Вспомнил про кокаин? На душе полег-
чало? Молодец. Только учти, без моей команды ни
шагу.
— Когда взлетаем? — крикнул кто-то.
— Что? Кто сказал взлетаем? — зарычал Сема-
го. — Приказываю дурацких вопросов не задавать.
Слабые пусть уйдут сразу. Это не развлекательная
поездка на Канары. Это трудная гуманитарная мис-
сия. Не исключено, что, когда мы приземлимся в
Лазании, ураган повторится. Все может случиться.
Все! Поэтому прошу слабых и больных на выход!
Публика молчала. Публика хотела в Лазанию.
Сев в самолет, после стольких неприятностей, ухо-
дить было глупо. Да и мало кто верил в трудности
гуманитарной миссии и новый ураган.
— Повторяю! Кто не готов, уходите сейчас. За
нытье и паникерство буду карать, как товарищи
Дзержинский и Менжинский.
— Но наша редакция заплатила вам за участие в
полете, — сказал один чудик.
— Она заплатила не нам, а детям Лазании. Хо-
тите, я сейчас же отдам ваши мелкие жалкие день-
ги, и вы немедленно покинете летательный аппарат.
У нас все решается молниеносно.
— Нет-нет, — испугался чудик. — Не надо, я
так… просто.
— «Просто» — так ответила подруга моего дет-
ства Ольга Гольдштейн другу моего же детства Се-