12 кресел. Алексей Митрофанов

Этого я не люблю. Мне не нужна преданность до
смерти. Коммунисты нам морочили голову: «до
смерти», «до последней капли крови», отдадим все
на благо. А почему, собственно, человек обязан от-
дать какой-то партии последнюю каплю крови? По-
чему он не может прийти в партию, потому что жи-
вет рядом с ее штаб-квартирой? Просто потому, что
пешком пять минут. Или оттого, что нет денег и ра-
боты? Ты разве пришел в партию отдавать свою
жизнь?
— Ну… — замялся Вова.
Партийцы сникли. Они не представляли, куда
клонит патрон.
— Ты пришел в партию делать карьеру, поды-
маться, расширять свои возможности. Что же здесь
зазорного? И не должен за кого-то отдавать жизнь.
Не понравится, пойдешь в другое место, на автосер-
вис, например. Или в баню… в женскую. Коммуни-
сты врали. Они уже давно не хотели рисковать ни
одним волосом со своих тупых голов, а мычали: «Мы
все как один». И чего? Разбежались при первом
встречном ветре. Выяснилось, никто умирать не хо-
тел. Ни один человек, ни член Политбюро, ни рабо-
тяги. Потому что врали. А мы врать не будем. Мне
не нужны ни собачья преданность, ни тургеневская
любовь. Пусть обычные люди обычно работают, и
чтоб у каждого был личный интерес. Вот у тебя
есть личный интерес в Черногрязской губернии?
— Ну, пока нет… — заблеял Вова Сокол.
— Плохо… Я требую от всех немедленно опреде-
лить для себя личный интерес в Черных Грязях.
И больше никогда не говорите мне о самоотвержен-
ности и готовности умереть за общее дело. У нас