12 кресел. Алексей Митрофанов

— Посчитайте их, — сказал Семаго. — Давайте,
давайте. Возьмите в руки и посчитайте. Что смотри-
те на меня, посчитайте наши партийные доходы!
Чеховский стоял как парализованный.
— Что, не можете даже посчитать, — не унимал-
ся вождь. — Им уже лень считать. Они не только
заработать не могут, но и посчитать не в состоянии.
Посмотрите, как это делается.
Вольфрамович схватил пачку и принялся под-
считывать.
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Кра-
савцы какие… А запах! Понюхайте, Александр Ми-
хайлович. А поверхность у баксов такая ребристая…
интересная поверхность. Так, двадцать, двадцать
один, двадцать два, двадцать три… А вот вы, Алек-
сандр Михайлович, возьмете пару таких бумажек,
причем вонючих, с кавказских рынков, от пропах-
ших потом палаточников, и радуетесь. Признайтесь,
радуетесь? Вонючим, бэушным долларам радуетесь?
Полученным от конченых говнюков долларам ра-
дуетесь? Знаю, радуетесь. Потому что вы, Алек-
сандр Михайлович, мелкий человек. Смешной, мел-
кий, убогий, ничтожный человек. Вы взяточник,
Александр Михайлович. Мелкий, мельчайший взя-
точник. Вы никогда не сможете мыслить масштаб-
но, глобально. Но вы можете быть всегда с партией
и тогда, только тогда вы получите шанс. Идите.
В глазах Чеховского стояли слезы. Не проронив
ни звука, он вышел. Семаго закрыл кейс и поставил
его под письменный стол.
После операции с Кислярским вес новой адми-
нистрации вырос. Ее почти перестали ругать в ме-
стных газетах. Чиновники прекратили шутить в ку-