12 кресел. Алексей Митрофанов

бызал медсестер, подарил коробку конфет врачам и
щедро раздал партийную литературу.
После окончания пропагандистских мероприя-
тий Семаго приступил к производству самого про-
дукта, предназначенного для передачи институту.
Медсестра завела его в темную комнату и дала про-
бирку.
— Возьмите, — сказала она, — когда все сделае-
те, позовете.
— Как позовете, а вы что, уходите? — восклик-
нул вождь.
— Конечно, — сконфузилась медсестра.
— А как же я один… Я в обычной жизни два ча-
са кончить не могу, а здесь вообще… Мне нужна ка-
кая-то помощь.
— Нет уж, извините.
— Ну тогда принесите тазик. Я не попаду в про-
бирку.
— Тазик… Какой тазик?
— У меня много накопилось. Мне нужен тазик.
— Ну не знаю…
— Опять не знаю. Помочь человеку — не знаю,
тазик — не знаю. Как вы работаете… Дети Горбаче-
ва. Ладно, идите. Чай мне принесите.
— Чай мы не делаем.
После последнего ответа вождь только посмот-
рел на нее, говорить он уже не хотел.
Темная комната была исключительно маленькой
и отделялась тонкой картонной перегородкой от
какой-то лаборатории. В лаборатории толпилась
куча баб, которые вели между собой разговоры на
бытовые темы: про хороший творог, про хороших и
плохих детей, про дешевые колготки.
— Очень хороший творог мы берем в деревне,