12 кресел. Алексей Митрофанов

мартра, Джоконда. Мой опыт безошибочно подска-
зывает: она. Не раздумывайте, друг мой.
— Годится, — изрек Карлович.
— Наконец-то… наконец-то кардинал вынес ре-
шение. Так вперед с песнями, она ваша…
— Я же не знаю языка. Не могли бы вы…
— Я все понял. Конечно, могу. Дипломатия —
моя сфера.
Вольфрамович подошел к особе и, слегка покло-
нившись, отвел ее в сторону и зашушукался. Вместе
с особой он тревожно смотрел на Конрада Карло-
вича. Через минуту комбинатор вернулся к компа-
нии.
— Двести долларов за два часа, — сухо сказал он.
— Однако… — поднял брови Конрад Карлович.
— Это грабеж. Какие двести долларов!
— Я пытался торговаться. Я бился как лев.
— Безобразие, — рычал Карлович.
— Ладно. Ближе к телу, как говорил Мопассан.
Давайте деньги, или отменяем концерт.
— Да раз в жизни можно и за двести, будет что
вспомнить, — загоготал Вова Сокол.
Мысль Вовы повлияла.
— Ладно, черт с ним. Действительно, раз живем,
— сломался Карлович и отстегнул мятые купюры.
Семаго быстро пересчитал деньги и пошел назад
к проститутке. Они сели в машину, и комбинатор
указал пальцем на Карловича. Особа сосредоточен-
но кивала. Затем Семаго в рамках своей челночной
дипломатии еще раз приблизился к Карловичу.
— Все готово. Парижский сервис на высшем
уровне. Она отвезет вас к себе и доставит назад. Транс-
портные издержки входят в цену товара.
— А не опасно ли это… к ней ехать, не прибьют?