12 кресел. Алексей Митрофанов

— Саша, утро вечера мудренее. Я уже почти за-
снул. Бесполезно что-то сейчас обсуждать. Если
есть желание, позвони ему, предупреди.
«Позвони-позвони, дурак, познакомишься с кузь-
киной матерью».
— У меня нет его домашнего телефона.
«О, да ты еще и хитрожопый, — прикидывал
Карлович. — Хочешь потом сказать, что, мол, Кон-
рад Карлович телефончик подсказал. Или еще хуже
скажешь: мы с Конрадом Карловичем посоветова-
лись и решили вас предупредить. Нет уж, х… тебе
телефон. Погибай один. Меня здесь не стояло».
— Я ему домой не звоню. А телефонную книжку
на работе оставил.
— Мы завтра не улетим, — после паузы сказал
Чеховский. — Я не хочу участвовать в балагане.
Серьезные люди перестанут со мной здороваться.
«Да они никогда с тобой и не здоровались», —
возмутился про себя Карлович и завершил неприят-
ный для себя разговор:
— Я лично спать хочу. День сегодня трудный.
А завтра будет еще труднее.
Карлович не ошибся. Исторический день отлета
многим запомнился на всю жизнь. Шоу началось
точно по расписанию — в десять утра. В депутат-
ском зале аэропорта Внуково толпились сотни лю-
дей. Вернее, кто-то толпился в зале, кто-то на ули-
це, на свежем воздухе. Ближе к десяти вереницей
пошли машины, причем модных и дорогих машин
наблюдалось абсолютное большинство. Журнали-
сты с камерами и диктофонами тяготели к буфету.
Телекамер было столько, что, по всей видимости, во
всей остальной Москве съемки были прекращены.
Но самое главное, прямо рядом с депутатским за-