38. Дорога на шабаш
Платформу, на которой они вышли, окружал лес. Никаких жилых строений поблизости не было, только две железнодорожные колеи, к которым вели грунтовые дороги с каждой стороны рельсов. Здесь не имелось даже билетной будки.
– А где же касса? – поинтересовался Цаплин, решивший заранее запастись билетами.
– Надо было сразу брать обратный, – ответили ему. – Или плати штраф, если поймают.
Все происходящее было для Цаплина в диковинку, он оглядывался по сторонам, удивляясь, что такие места, вообще, существуют.
На платформе вышли довольно много людей. Поезд с “застреленным” контролером поехал дальше. Пассажиры рассредоточились по обе стороны железной дороги. Цаплин посмотрел вопросительно на Люггера. Тот колебался недолго.
– Туда! – махнул он рукой, и они углубились в лес.
Здесь была большая часть людей, вышедших из электрички. Среди них находились как пожилые, так и молодые. Пожилые приятелей не интересовали, а вот к молодым грибникам они присматривались. Но все вели себя абсолютно естественно – разбрелись между деревьями и стали наполнять корзины грибами.
– Собирай, – напомнил Цаплин приятелю, – а то мы будем выглядеть подозрительно.
– Ты знаешь, какие из них съедобные? – спросил Люггер.
– Немного. А ты?
– Понятия не имею, могу отличить только мухоморы – они красные в крапинку.
– Тогда следи за мной – что я отправлю в корзину, то и ты бросай.
Грибов в лесу было много. Накануне прошел дождик, и они прямо поперли из земли.
– Всякий хлам не берем, – распорядился Цаплин, – только белые, подберезовики и лисички – они самые вкусные.
– А грузди? – спросил Люггер.
Цаплин некоторое время обдумывал ответ.
– На самом деле, бери, что хочешь – все равно выбросим, если все пойдет по плану.
– Давно бы так, – обрадовался Люггер.
– Да, – вспомнил Цаплин, – я должен тебя поблагодарить – ты меня спас от этого дурного механизма.
– Ладно, – махнул тот рукой, – не мог же я допустить, чтобы он выбросил тебя в окно. Хотя мне теперь придется писать объяснительную, а “Рельсы Подмосковья” наверняка выставят нам счет за порчу имущества.
– Контролера они испортили сами, – заметил Цаплин. – Не надо было его
перенастраивать на жесткий отлов безбилетников, да еще и вооружать пистолетом. Совсем с ума сошли от жадности. Кто, кстати, возглавляет эту компанию – наш человек?
– Какой там! – понизив голос, ответил Люггер. – Гетеросексуал Ниякин.
– Да ну! – не поверил Цаплин. – Что, гея не нашлось?
– Он слишком опытный, а тут важен профессионализм. К тому же, он приятель Алексеева.
– Президент дружит с идеологическими противниками? – удивился Цаплин.
– Ну, не то, чтобы дружит, но Ниякин поддерживал его до революции.
– Для чего?
– Я думаю, чувствовал, куда ветер дует. И угадал – как только Алексеев пришел к власти,
сразу сделал его главой компании.
– Вот он и вытворяет, что хочет, чувствуя за собой такую поддержку, – сказал Цаплин. – Но, я думаю, после этой истории его ждет немало неприятных минут.
Грибники раскатились по лесу, словно горох по полу. Сквозь деревья было слышно, как к платформе, от которой они отошли уже довольно далеко, подошла еще одна электричка и оттуда высыпала новая гурьба народа.
– Интересно, сколько там наших клиентов? – произнес Цаплин.
– Некоторое количество, – ответил Люггер, – наверняка.
Они держались за группой молодежи, уходившей в лес все дальше. Молодые люди, насколько мог видеть Цаплин, едва утруждали себя бросить гриб-другой в корзины. После них оставалось много чего собирать, но они стремились все дальше и дальше.
– Думаешь, они? – кивнул на них Цаплин.
– Практически, уверен, – ответил Люггер. – Если натуралы выглядят не так, то тогда я не опер.
– Как думаешь, а мы с тобой похожи на натуралов?
– Мне хотелось бы в это верить.
Быстроногая молодежь отрывалась от них все дальше. Студенты спустилась в овраг и приятели последовали туда же. Овраг оказался большим и разветвленным. Студенты свернули направо, немного прошли, а затем стали карабкаться наверх по крутому склону, поросшему кустарником, хватаясь за ветки. Запыхавшиеся Цаплин и Люггер старались не отставать. Студенты несколько раз оглянулись, заметили их, но ничего не сказали.
За оврагом пошел смешанный лес с густым подлеском. Им пришлось прикрывать глаза ладонями, чтобы не наткнуться на колючую ветку. Молодежь теперь мелькала совсем далеко, а потом и вовсе скрылась из виду.
Приятели остановились и стали прислушиваться, но нигде не было ни звука.
– Это нехарактерно для молодежных компаний, – произнес Люггер.
– Что именно?
– Идти вот так молча и сосредоточенно. Обычно они гогочут и кричат.
– Они от нас сбежали, – констатировал Цаплин.
– Похоже на то, – согласился Люггер.
– Какие будут предложения? – спросил Цаплин.
– А черт его знает. Надо перекурить.
Люггер достал сигареты, сел и прислонился к стволу осины. Цаплин горел нетерпением продолжить путь и не понимал спокойствия приятеля.
– Черт, и ты говоришь об этом так легко, словно ничего не случилось?
Люггер выпустил несколько колец из дыма.
– А ничего и не случилось.
– Если не считать, что нас сбросили с хвоста, – едко уточнил Цаплин.
– Но ты хоть представляешь, где намечен этот шабаш? Давай двигаться в ту сторону.
– Увы, и это мне неизвестно.
– Что же тогда ты знаешь?
– Только пароль.
– Какой пароль?
– Для входа на поляну.
– И как он звучит?
– Камасутра.
– А отзыв?
– Маркиз де Сад.
В траве послышался шелест, это был еж, приятели проводили его взглядом.
– Ну, теперь мы можем говорить этот пароль ежам и белкам, – заметил Цаплин.
Люггер промолчал.
– А ты можешь вызвать своих? – спросил Цаплин. – Может, они бы запустили беспилотник и засекли их с воздуха?
– От беспилотника гетерасты разбегутся во все стороны, – отверг идею Люггер. – Тогда уж точно ничего у нас не получится.
– А так ты еще на что-то надеешься?
Люггер вдруг насторожился, поднял руку и сделал знак молчать.
Цаплин замер. Издалека послышался хруст валежника и шум раздвигаемых веток. Со стороны оврага к ним приближались люди. Люггер махнул рукой в сторону кустарника, и они спешно укрылись там.
Вскоре мимо, шумно отдуваясь, проследовали несколько грузных мужчин бандитского вида.
– За ними, – одними губами сказал Люггер.
Бандиты, не соблюдавшие особой осторожности и не оглядывавшиеся, привели приятелей на просторную поляну, которая вдруг открылась среди почти непроходимой чащи. Она поросла высокой травой в пояс, посреди нее возвышался одинокий развесистый дуб.
Из-за кустов навстречу им выступил мрачный мужчина в камуфляже, вооруженный арбалетом. За его спиной показался еще один.
– Пароль! – потребовал арбалетчик.
– Камасутра, – почти хором ответили приятели.
– Маркиз де Сад, – последовал отзыв. – А почему вы без женщин?
– Они идут следом, сейчас будут, – не растерялся Люггер. – Для маскировки.
– Проходите.
На поляне собралось уже довольно много народа. К ним тут же подошел распорядитель с желтой блестящей бляхой на груди.
– Вам туда, – показал он.
Приятели проследовали в указанном направлении и оказались в группе, состоявшей из людей от тридцати до сорока лет. Цаплин заметил, что всего здесь было три возрастные категории – кроме них еще молодежь двадцатилетнего возраста и люди постарше – до пятидесяти. Более молодых и более старших здесь не наблюдалось.
С разных сторон на поляну подходили новые и новые участники. “Боже, сколько их! – изумился Цаплин. – А мы-то думаем, что власть принадлежит нам, и все пляшут под нашу дуду. А тут вон чего!”
– Сотни три уже будет, – сказал ему на ухо Люггер.
– И это только здесь, – ответил Цаплин. – А сколько еще таких сборищ по стране! Да у нас земля горит под ногами!
Среди находящихся на поляне натуралов были как группы, знакомые друг с другом, так и одиночные ходоки. Народ подобрался самый разный – от пролов до людей с очевидным положением в обществе, у которых левое запястье было старательно обмотано алюминиевой фольгой.
“А ведь эти – предатели наших идеалов, – подумал Цаплин, глядя на них с неприязнью. – С пролов-то чего взять? Они честно отказались становиться геями и лесбиянками. Да, они нарушают закон, но, по крайней мере, никого не обманывают. На их лояльность никто не рассчитывает. А эти-то все двуличные! Работают где-то на хороших местах, числятся нашими людьми, а потом сигают в лес на шабаш и давай трахаться! Вот таких я бы сажал беспощадно! И не на два года, а на десять лет!”
Тем временем, в толпе стали перешептываться, глядя на них с Люггером. Цаплин это заметил и подобрался.
– Кажется, что-то идет не так, – сообщил он приятелю.
– Вижу, – отозвался тот и сунул руку в карман куртки.
От толпы отделился дюжий детина, которого Цаплин приметил еще в вагоне, и вразвалку направился к ним. Его левую щеку пересекал грубый шрам, явно настоящий, а не из тех, что пластические хирурги делают для красоты богатым геям. Подойдя ближе, детина сплюнул себе под ноги, улыбнулся и дружелюбно хлопнул Люггера по плечу.
– Ну, мужик, ты и показал класс, – сказал он с одобрением, – такого контролера замочил! – Тебе сегодня за это даст самая красивая девка, – он подмигнул и расхохотался. – Какая тебе больше нравится?
– Вон та! – тут же указал Люггер на грудастую блондинку в венке из васильков.
Это прозвучало в его устах так естественно, словно бы он был матерым натуралом и всю жизнь только то и делал, что трахал баб. Цаплин посмотрел на него с подозрением. Детина со шрамом истолковал его взгляд превратно.
– А ты, друг, тоже не волнуйся. И тебе достанется девка, да не одна. Они, правда будут малость похуже, но ничего – когда забьешь своего контролера, сможешь повысить статус.