23. Перегожин будет мстить
Заместитель прокурора Захар Перегожин долго не мог выйти замуж. Он считал, что все знакомые мужчины, которые к нему сватались, недостойны его красоты. Длинные вьющиеся волосы, голубые глаза, тонкие черты лица, идеальная фигура – все в нем работало на формирование образа женоподобного красавца. Захар проводил много времени перед зеркалом, примеряя разные наряды или просто изучая свое лицо, строя разные милые гримасы, кокетливо поводя плечом, притворно хмурясь и бросая быстрые взгляды исподлобья. И каждый раз утверждался в мысли: “Как же я хорош!” Простой грубый гей, по его убеждению, не смог бы оценить такую красоту. Надо было ждать принца.
Но время шло, а принца все не появлялся. Родители стали торопить его с замужеством, говоря, что он может засидеться в парнях, упустит золотое время, а потом уже никому не будет нужен. Захар же не верил, что его мраморная кожа увянет так быстро, а бездонные голубые глаза вылиняют. “А если даже так и случится, – размышлял он, – что с того? Пусть лучше моя красота не достанется никому, чем свалится в заскорузлые руки какого-нибудь грубого мужлана, который даже не поймет, что получил”.
Захару нужен был не просто принц, а тонкая одухотворенная личность, способная думать и чувствовать, как и он сам. Личность, которая будет восхищаться классической музыкой и живописью импрессионистов, любить авторское кино и любоваться красотой природы.
И вот, когда надежд уже почти не осталось, принц пришел. Удача всегда приходит, когда человек не идет на компромиссы, а упорно добивается поставленной цели, наполненный решимостью либо получить то, что ему нужно, либо сдохнуть.
Под Захара она прогнулась на закрытой вечеринке в популярном гей-клубе “Голубая устрица”. Он скучал в обществе нескольких друзей и привычно отшивал навязчивых ухажеров, когда на сцену вышел Ореникс Изумрудо, в миру Эдик Полумамаев – восходящая звезда эстрады.
Эдик был так же красив, как и Захар, хотя несколько по-другому. Он был на немного выше и напоминал древнего викинга. Его высокий голос звучал пронзительно, словно сирена, но в то же время мелодично.
После того, как Эдик исполнил несколько песен, Захар подошел к нему и сказал.
– Такой парень, как ты, и такой парень, как я, встречаются раз в сто лет. Это судьба.
Они тут же уехали в гостиницу и занялись любовью.
– Ты сорвал мою невинность, – сообщил ему Захар на следующее утро, одеваясь на работу.
– Да? – удивился тот. – Ты хочешь сказать, что у тебя это было впервые?
– Именно!
– Милый! – восхитился тот. – Ты ждал меня?
– Да, – признался Захар, опустив глаза. – Я знал, что ты придешь.
Эдик подскочил к нему, обнял, снял прокурорский мундир и опять увлек в постель, где они провели время до полудня. В перерыве между волнами страсти Захар едва успел позвонить на работу и сказать, что сегодня задерживается.
Вскоре они поженились, и Захар напряг своего высокопоставленного родственника в правительстве на раскрутку супруга. Тот постарался на славу для мужа любимого племянника, в результате чего Эдик попал на все телевизионные каналы и радиостанции. Теперь его голос не звучал, разве что, из утюга и душа.
Довольно скоро Эдик ( а для народа – Ореникс) сделался неслыханно популярным. Он мотался по стране с бесконечными гастрольными турами, колесил по русским диаспорам за границей, не отказывался от выступлений на корпоративах и заколачивал на всем этом просто дикие бабки. Захару Нехлису от них мало что доставалось, но не это его огорчало – он и сам был не бедным.
Гораздо больше его беспокоило другое. Постепенно выяснилось, что принц – не принц, а всего лишь грубое животное, совокупляющееся со всеми, на кого положит глаз. Захар редко видел его дома, а когда тот все-таки приезжал, то был настолько измотан, что спал сутками и нечленораздельно бормотал сквозь сон имена своих случайных любовников на гастролях.
В такие дни подъезд осаждали толпы его раскрашенных поклонников, обещавших отдаться кумиру за просто так. Захар осознавал, что муженек не просто наставляет ему рога – он весь покрыт ими, словно древний динозавр шипами.
Сначала он плакал в подушку по ночам, а потом в душе закипела злоба и желание отомстить. Но местью должна была стать не банальная интрижка с новым партнером на стороне или даже десятком из них. Что толку в связях с геями? Женщины – вот единственный достойный ответ. Правда, он не мог себе даже представить, как займется любовью с ними. Женщины всегда были ему глубоко неприятны, его тошнило от одного взгляда на них. Все в женщинах казалось ему уродливым – от изгибов и выпуклостей их тел до черт лица. Их повадки, ужимки и манера разговаривать воспринимались Захаром как совершенно дурацкие. Он не представлял, как заставит свое либидо мобилизоваться для этого. Разве что накачает себя виагрой до такой степени, что ему уже станет все равно, женщина это или же дырка в табуретке. Ясно, что никакого удовольствия от такого секса он не получит, но удовольствие будет в другом – осознании того, что он наставляет рога любимому муженьку, которого он теперь глубоко ненавидел.