26. Холостяцкие годы Шнайдера
Гека Шнайдер был холост. Он являлся тем, что называется, “старый парень” – никак не мог найти себе пару. Несколько раз дело у него едва не доходило до брака, но все разрушали родители, которым не нравились его избранники. Один из них был с ребенком от первого брака, другой – приехал из деревни и показался им неотесанным. К тому же они заподозрили, что Гека сам по себе ему не нужен, а нужна московская жилплощадь и прописка. Третий жених был намного моложе Геки, и оба его отца – родной и социальный – сказали, что это плохо и будет мешать молодым жить.
Дети в гейских семьях подразделяли отцов на родных, от которых был взят генетический материал для их искусственного зачатия, и социальных, которые, строго говоря, были им не родственники, а являлись только социальными партнерами родных отцов. Пока не было искусственных родильных комплексов, их вынашивали суррогатные
матери. Гека был рожден именно такой матерью и не знал ее – отцы скрывали ее имя, да он и не интересовался особо, кто она.
Более же поздние дети, рожденные в машинах, считали матерью тот аппарат, который выкормил их до момента рождения, и, хоть не испытывали к нему особо теплых чувств – какие могут быть чувства к техническому устройству, – но номер ее помнили. Более того,
этот номер заносился в их свидетельство о рождении, так что забыть его было нельзя.
Негласно также считалось, что остальные дети, появившиеся на свет из этой же машины, состоят между собой в отдаленном родстве. Никто не побуждал их впоследствии находить своих родственников по машине, но некоторые полагали это важным и устанавливали такие связи. Им казалось, что между ними должно быть нечто общее, если их родила одна и та же машина, хотя специалисты в один голос утверждали: все это чушь. Аппарат совершенно обезличенный и не добавляет в развитие плода от себя ничего. “Вы же не станете искать, – говорили они, – родственника того батона, который ели вчера за завтраком. Все печи просто пекут хлеб, ни больше и не меньше”.
Из-за придирчивости своих родителей, Гека засиделся в парнях. Поначалу ему сильно хотелось замуж, но потом, с течением времени, желание это как-то ослабело. Он рассудил, что торопиться не следует, все равно кто-нибудь встретится рано или поздно. Более того, симпатичные мужчины попадаются на глаза каждый день, и если сегодня выйти замуж за одного из них, то те, которых встретишь завтра, будут уже недоступны для брака. А завтра может встретиться действительно достойный избранник, так что лучше подождать, чем поспешить.
В ожидании судьбы, Гека приударил по ночным клубам. Не то, чтобы ему очень уж нравилась гуляющая там публика, но заводить новые знакомства в них было легче всего. Старые геи рассказывали, что раньше главным местом знакомства “голубых” в Москве был сквер у Большого театра. А теперь такие места повсюду, весь город стал таким местом.
Зато, наоборот, гетеросексуалам, которым раньше было раздолье, теперь стало туго. В новые времена удача от них отвернулась. Ну что ж, долго они рулили обществом, теперь пускай отдохнут. Пусть побудут в гейской шкуре, как в середине прошлого века, когда за невинный гомосексуальный контакт давали реальный тюремный срок. И то, геи проявили к ним гуманность – оставили секс по телефону, чтобы слушали своих девок и мастурбировали. И это великодушно, потому что когда была их власть, они геям и такого не позволяли. Но геи добрые, пускай, раз уж они без этого не могут. А захотят перейти в другую ориентацию – пожалуйста, милости просим! Никому отказа в этом нет, ни молодым, ни старым.
Очарование клубами у Геки, впрочем, скоро прошло. Он стал думать, нет ли еще чего-нибудь, чего он не пробовал. И пытливая мысль постепенно подвела его к запретному плоду – женщинам. Не знакомым лесбиянкам, которым мужчины были вообще не нужны, а к настоящим гетеросексуальным женщинам. Но таких надо был еще найти. В своем окружении Гека гетеросексуалок не знал, хотя был уверен – в городе они есть и в немалых количествах. Просто маскируются, прикидываются лесбиянками или вообще изображают из себя бесполых существ. И лучшим доказательством их существования были внезапные быстрые заинтересованные взгляды, которые он иногда ловил на себе в толпе. Но едва он поднимал глаза, чтобы ответить на них, как незнакомки тут же отворачивались, их взгляды тухли, а лица приобретали безразличное выражение. Возможно, виной всему был голубой перламутровый ромбик гейского значка, который он, как и все сотрудники прокуратуры, носил на воротнике. Лесбиянки носили точно такой же ромбик, но розовый.
А вот гетеросексуалы, не боящиеся объявить о своей непопулярной сексуальной ориентации, знаков различия не носили. Разве что надевали их для маскировки, когда шли на собеседование по поводу работы, но после него сразу снимали.
В такие моменты Геке тоже хотелось снять свой ромб, чтобы продолжить намечавшийся флирт, а потом, возможно, продвинуться дальше. Но сделать это было немыслимо – он не снимал этот значок с самого пубертатного возраста, а если бы кто-нибудь из знакомых заметил, что он это сделал, и рассказал начальству, неприятностей было бы не избежать. Ведь он не просто гей, а гей из руководящего состава государственного учреждения, входит в касту, составляющую верхушку общества. Если такие проверенные бойцы начнут снимать с себя знаки различия, то чего можно ожидать от общества в целом? Все рассыпется.
Это было понятно. Но женщины! Не то, чтобы его сильно тянуло к ним, но хоть раз попробовать следовало. Однажды он услышал поговорку “Умру – и не попробую”, и подумал: “Как это верно!” В краткую словесную формулу был втиснут глубокий смысл. Человек, по сути, живет на земле лишь мгновение, и отказывать себе в простых здоровых удовольствиях, по меньшей мере, глупо. Да, конечно, за это могут посадить, и тогда разрушится карьера, но пусть сначала поймают! Если быть осторожным и все заранее обдумывать, никто ничего не узнает.
В глубине души Гека был уверен, что некоторые геи из его окружения хоть раз, да пробовали с женщинами. И не в старые времена, а сейчас. А некоторые так вообще практикуют их постоянно, являясь, по сути, бисексуалами. И ничего, живы – здоровы, в заключение не попали, работают на своих местах. А если так, то почему им можно, а ему – нет? Запрещает закон? Какая чушь! Закон много чего запрещает, но всегда находились люди, его нарушающие, а сажали лишь ничтожную часть из них. У остальных же как-то получалось увернуться.
Однажды Гека невольно подслушал разговор двух простых ребят, один из которых рассказывал про своего отца и особо подчеркивал, что тот не раз сидел в колонии. На что его собеседник заметил.
– Я, конечно, твоего старика уважаю, но в данном случае не нужно брать с него пример. Хитрость ведь состоит не в том, чтобы отсидеть, а чтобы не попасться.
Гека хорошо запомнил эти слова и взял на вооружение. Еще он решил не упускать случая и, если представится возможность завести интрижку с женщиной.