Глава 10. Кэтрин Килер – роковая женщина
23 декабря 1993 года
Вторая встреча Филатов с Ивановым состоялась в том же ресторанчике, что и первая. Оба, не сговариваясь, посчитали более удобным произносить по телефону слова “там же”, нежели описывать новое место и называть его адрес. Филатов вряд ли мог привести за собой “хвост”, а у Иванова имелся большой опыт, как их сбрасывать.
В этот раз он рассказал о главной героине “дела Профьюмо” – Кэтрин Килер. Иванов встретил ее в доме Уарда и сразу же обратил на нее внимание. Ее просто невозможно было проигнорировать.
Они играли в бридж, когда вошла Кэтрин. Поздоровавшись, она направилась к себе в комнату.
– Кто это? – спросил Иванов, оторвавшись от карт.
– Одна из моих подопечных, – ответил Уард, бросив вслед ей рассеянный взгляд.
– В каком смысле “подопечных”?
Уард посмотрел на него внимательно.
– Если ты имеешь ввиду, сплю ли я с ней, то нет. Я не поддерживаю таких отношений ни с одной из моих девушек.
– Тогда, зачем они тебе? – задал Иванов вопрос, который давно его интересовал.
Уард отложил карты в сторону и закурил.
– Видишь ли, Юджин, когда тебе очень хочется в высшее общество, а у тебя в наличии не слишком много возможностей, чтобы туда пробиться – ни больших денег, ни укоренившихся связей, ни знатного происхождения, приходится изобретать некие обходные пути к месту, куда баловни судьбы попадают прямой дорогой.
– И что ты изобрел?
– О, не так много, всего лишь два средства: мое ремесло костоправа и вот их – красивых, молодых и готовых на все за некоторую сумму денег.
Иванов закурил тоже.
– Я бы сказал, что второе является весьма сомнительным средством приобретения связей, – заметил он.
– Зато оно очень эффективно, – возразил Уард.
– Но от этого ты не становишься равноправным членом высшего общества.
– Конечно, нет. Зато я могу создать иллюзию этого, которую они охотно поддерживают. На данный момент меня это удовлетворяет.
– А не угнетает? Это мнимое равенство. Ты им нужен, пока нужен. Случись чего, они мигом отвернутся и забудут даже твое имя.
Стивен рассмеялся.
– Конечно, Юджин, я это понимаю. Но нет, меня это не беспокоит. А может, у тебя есть другие идеи, как попасть в общество крупных политиков и аристократов? – спросил Уард.
– Увы, нет, – признал Иванов.
– Вот видишь! Выбирать не из чего. Значит, надо пользоваться тем, что есть.
Мимо открытых дверей гостиной прошла Кэтрин, направляясь на кухню. На ней был легкий халатик, открывающий стройные ноги. Сейчас Иванов разглядел, что девушка высокого роста, почти такого же, как он сам. И очень молодая, не более 20 лет.
Мимоходом, она бросила на него игривый взгляд. Он улыбнулся в ответ. Стивен это заметил.
– Что, понравилась? – спросил он, лукаво прищурившись и выдохнул дым в потолок.
– Мне не нравятся порочные женщины, – ответил Иванов, как и полагалось советскому офицеру с несокрушимым моральным обликом.
Ответ прозвучал фальшиво, это почувствовал даже сам Иванов.
– А если бы ты не знал, что она стриптизерша и девушка по вызову, что тогда?
– Ну, тогда она произвела бы на меня большое впечатление, – признался Иванов.
Уард от души расхохотался.
– Все-таки вы, русские, большие лицемеры с вашей официальной моралью. А вот я продажных девок люблю и даже очень. Они куда интереснее, чем так называемые добропорядочные женщины.
– Да ну? – удивился Иванов. – И чем же?
– У них все на виду, никакой задней мысли. Платишь – получаешь.
– На твоем месте, я бы не стал так уж их идеализировать, – заметил Иванов.
– Ты часто имел с ними дело? – поинтересовался Стивен.
– Нет, – признался Юрий.
– А вот я – да! И скажу тебе – милейшие создания.
– Ты упускаешь из виду одну вещь.
– Какую?
– Они продают себя, и, если будет надо, продадут и тебя. Это же очевидно.
– Ты сгущаешь краски, Юджин! До сих пор такого не было.
– Такое случается один раз, – сказал Юрий, – но результаты дает сокрушительные.
– Брось, Юджин, – отмахнулся Стивен, – не все в них так плохо. На тебя давят, как это называется, ваши коммунистические догмы.
Иванов собрался что-то возразить, но тут по коридору опять прошла Кэтрин и бросила на Иванова быстрый оценивающий взгляд. Тот отметил про себя ее грацию.
– Кэт! – позвал Уард.
– Что, Стиви? – она появилась в дверном проеме, картинно оперлась о дверной косяк, подчеркнув крутизну своих бедер.
– Я хотел представить тебе Евгения Иванова. Он русский военный дипломат.
– Разве бывает военная дипломатия? – спросила Кэтрин, мягко отвечая на рукопожатие, вскочившего из кресла Иванова.
– Еще как бывает, – заверил тот. – Если позволите, я вам потом расскажу, в чем состоит наша работа.
– С удовольствием послушаю, – одарила его обворожительной улыбкой Кэтрин.
В разговор вмешался Уард.
– Приготовь нам кофе, пожалуйста, детка, – попросил он.
– Слушаюсь, повелитель, – Кэтрин изобразила притворную покорность, но при этом даже не взглянула на него, продолжая смотреть на Иванова.
Она улыбалась ему, он улыбался ей. Девушка была очень хороша собой. Кэтрин пошла на кухню, покачивая бедрами, Иванов смотрел ей вслед.
– Ну как, – спросил Стив, – ты все еще думаешь плохо о моих девочках?
– Уже нет, – ответил Юрий то ли в шутку, то ли всерьез.
Они продолжили игру в карты. Вскоре Кэтрин принесла кофе.
– Посиди с нами, – попросил Уард.
– Разве что на минуту, – она присела на краешек стула. – Надо немного поспать – вечером я выступаю.
– Где? – спросил Юрий, и собственный голос вдруг показался ему грубым и хриплым.
– В кабаре “Мюррейз”, – ответила Кэтрин, опять одарив его ласковым взглядом.
– Танцуете?
– Да, немного.
– Кэт скромничает, – сказал Уард, – в кабаре она звезда.
– Ты мне льстишь, Стивен, – смутилась она.
– Также она фотомодель, – добавил тот, – и иногда ее можно увидеть в рекламе разных товаров.
– Вам нравится ваша работа? – невпопад спросил Иванов и тут же испугался, что фраза прозвучала двусмысленно.
Он поправился.
– Как танцовщицы и фотомодели?
Произнося последние слова он с досадой понял, что они звучат даже хуже предыдущих, поскольку показывали, что он осведомлен и о другой стороне ее деятельности. Он покосился на Стивена – тот широко улыбался: оговорки Иванова явно его забавляли.
Но Кэтрин не заметила никакого подвоха.
– Нравится? – она пожала плечами. – Не знаю, работа как работа, не хуже любой другой.
“Так уж и не хуже?” – усомнился про себя Иванов. – Хотя, как для кого. Если у нее призвание к этой деятельности, то ей сойдет”. Они поболтали еще немного, потом Кэтрин извинилась и ушла.
– Похоже, вы, голубки, приглянулись друг другу, – заключил наблюдательный Стивен.
– Да брось ты! – отмахнулся Иванов. – Я ведь тебе на этот счет уже все объяснил.
– Ну-ну, – не поверил тот. – В теории оно все гладко, а на деле так получается не всегда. Да ты и сам должен знать – иногда девка так зацепит, что сам не понимаешь, что происходит. У тебя такое бывало?
– Нет, – признался Иванов.
– Значит, еще будет, – заключил он.
– Вряд ли – мне уже тридцать семь.
– Ну и что? Хоть раз в жизни это происходит с каждым.
– Наш поэт Пушкин говорил по этому поводу: “Любви все возрасты покорны”.
Уард засмеялся.
– Нет, это что угодно, но только не любовь. Это гораздо хуже – помешательство или наваждение, называй, как хочешь. И знаешь, что в таких случаях поражает больше всего?
– Что?
– Ты смотришь на нее и понимаешь, что она тебе не нужна. Ни она тебе, ни ты – ей. Но это не имеет никакого значения, потому что думать ты способен только о ней. С утра до вечера ты постоянно возвращаешься мыслями к ней. Ты счастлив, когда она приходит, не к тебе, в ту компанию, где находишься ты, и впадаешь в меланхолию, когда она уходит.
– Ну, это бывает разве что в ранней молодости, – возразил Иванов.
– Черта с два! – заявил Стивен. – Со мной это случилось уже после сорока.
– Ты мне об этом не рассказывал.
– Я никому об этом не рассказывал.
– Так расскажи, – предложил Иванов.
– Нет, – отрицательно покачал головой Стивен.
– Почему?
– Не хочу вспоминать.
– Ты жалеешь о ней?
– Жалею? Да я счастлив, что все закончилось, что я смог, наконец, ее забыть.
– А если бы ты ее опять увидел – все бы повторилось?
Стивен задумался.
– Боюсь, что да. Поэтому я и стараюсь избегать мест, где бывает она.
– Это трудно?
– Нет, она вращается в других кругах.
– Высший свет?
Стивен хмыкнул.
– Скорее, низший.
– А зачем ты мне все это рассказываешь?
– Чтобы предупредить.
– О чем? – удивился Иванов.
– Держись от Кэт подальше.
– С чего ты взял…
– Я же видел, как ты на нее смотрел. И не ты один. Некоторые напрочь теряют от нее голову.
– Тебя послушать, так она прямо ведьма.
– Возможно, так оно и есть.
– Со мной такого не случится, – пообещал Иванов.
– Хорошо, если так.
Они начали новую партию в бридж. Иванов опять завел речь о Кэтрин.
– А что, она живет у тебя?
– Иногда да, иногда – нет. Уходит, потом возвращается.
– И у тебя с ней …ничего?
– Говорю же тебе – я не сплю с ними! Они мне нужны для других целей.
– Интересный случай ты мне рассказал, – заметил Иванов. – Я раньше даже и не слышал о таком. Может быть, это и есть настоящая любовь?
– Это настоящая болезнь. Ты смотришь на нее и понимаешь, что она не слишком умна и не очень красива. Обыкновенная. Вокруг полно таких же и даже получше. Но тебя неудержимо влечет именно к ней. Ты видишь только ее, думаешь только о ней, а остальные не трогают тебя совершенно.
Он замолчал.
– Что еще? – напомнил Иванов.
– Ты считал, что у тебя сильная воля. Настолько сильная, что ты можешь выбросить ее из головы. До сих пор так оно обычно и бывало. Но тут тебя ожидает крах, полный и беспощадный. Твоя воля разбивается вдребезги. А если ты пробуешь сопротивляться ее чарам и отворачиваешься от нее, пытаешься не замечать, тебя всего корежит и ломает. Тебе просто надо ее видеть – и это все. Я же говорю: это было наваждение.
Наступило молчание. Стивен отложил карты.
– А она знала, как влияет на тебя? – спросил Иванов.
– Я старался ей не показывать. Но, думаю, она догадывалась.
– Только ты поддавался этому?
– Странное дело, – подумав, ответил Уард, – когда она исчезла, один мой знакомый, спросил, нравилась ли она мне. Я ответил, что нет. “А вот мне – да, – сообщил он. – Это была моя любовь”. Здесь же сидел другой наш знакомый, и он признался в том же. Ты понимаешь?
– Что?
– Она влияла на многих. Мы трепыхались от страсти, а она наблюдала и забавлялась.
– И никто из вас с ней не спал?
– Нет, она спала с другим. Но дело здесь не в сексе, нет, совсем не в этом. Что секс – фигня. Она нервы твои наматывала на веретено, а ты не понимал, что происходит.
– Наверное, многие хотели бы испытать то же, что испытал ты, – сказал Иванов.
– Не знаю таких, – возразил Уард – Если только они не сумасшедшие.
– Бытует мнение, что подобные страсти – это хорошо. Тебе потом есть, что вспомнить.
– Врут! – убежденно возразил Уард. – Мне совсем не хочется ее вспоминать. Думаю, если бы ее не было в моей жизни, было бы только лучше. Что я должен вспоминать – минуты слабости и раздавленную волю? Это совсем не то, что способно доставить удовольствие.