Глава 7. Ресторан “Хамелеон”
Покинув бандитов, Иванов не стал торопиться в метро. Отойдя за палатки и, одновременно, не теряя из виду заднюю сторону павильона, он скинул свой двусторонний пуховик и вывернул его наизнанку. Теперь бордовая сторона стала подкладкой, а наверх вышла зеленая. Этот цвет никогда не нравился Иванову, он был блекло-ядовитым, словно разбавленная зеленка. Тут же он купил на лотке дешевую вязанную шапку и натянул ее почти на глаза, а свою пыжиковую сунул в пластиковый пакет.
Бандиты все о чем-то совещались. Держась на значительном удалении, Иванов стал обходить павильон. Приемам слежки, как и ухода от нее его научили еще в “шпионской академии” и он частенько ими пользовался, когда работал “в поле” – в Норвегии и Ангдии. Тридцать лет, правда, уже не применял их, но навыки остались.
Вот бандиты показались в поле зрения. Матрос что-то говорил Батону, а тот упрямо возражал, стоял набычившись. Наконец они пришли к какому-то мнению, но в метро больше спускаться не стали, а сунули руки в карманы и заторопились куда-то по улице.
Держась на удалении, Иванов двинулся следом. Оставаться незамеченным ему помогало то, что на центральной улице было много людей. На этой станции метро сходились три линии, и люди стекались к ней со всех сторон.
Внезапно до него дошло, что раз они разыграли такую комбинацию именно с ним, значит, они вели его к метро от самого дома. Следовательно, готовились серьезно. Все это говорило о том, что дело зашло слишком далеко. А он и не заметил, как это случилось, упустил момент, когда вокруг него стали сгущаться тучи. Когда же это началось?
Наверное, когда он нарушил долгое молчание длиною в 30 лет и заговорил. Во всяком случае, до того на него никто не наезжал – жил себе спокойно и жил. Все началось с того, что западные журналисты вдруг вспомнили о деле Профьюмо. Близилось 30-летие грандиозного сексуального скандала, сместившего в 1963 году неугодное Москве британское правительство Макмиллана и приведшего к власти гораздо более приемлемую для нее фигуру Гарольда Вильсона.
В СССР об этом эпизоде мировой истории почти не говорили, если не считать пары статей в центральных газетах в 1963 году. Зато на Западе интерес к ней никогда не иссякал. Тамошние обыватели никак не могли смириться с тем, что русский шпион совершенно открыто проник в высшее британское общество и разведал постельные тайны политических деятелей, включая некоторых членов королевской семьи. Хотя, казалось бы, чему тут так уж удивляться? Все человеческие пороки стары, как мир, а беспорядочные половые связи – главнейший из них. Только простым людям в этом плане легче – они никому не нужны, кроме собственной семьи и могут заниматься сексуальными утехами направо и налево.
А вот политикам в этом плане куда сложнее, к ним внимание публики самое пристальное. И куда им, спрашивается, деваться со своими страстями? Завести любовницу – разнюхают журналисты. Вызвать проститутку? Еще хуже – и узнать могут, и она сама, чего доброго, разболтает. Не говоря уже о том, что и та, и другая могут учинить со временем иск к бывшему любовнику по любому надуманному предлогу.
Но все это еще полбеды. А вот если во время любовных утех политика сфотографируют, тогда вселенского позора не избежать.
Получается, становясь знаменитым и значительным, политик должен отказываться от простых человеческих радостей, вроде разврата, пьянства и тому подобного. Иначе – риск стать персонажем скандала и потерять все.
С советской партийной верхушкой такое было невозможно. Никаких частных клубов с сексуальным уклоном для элиты не существовало в принципе. Большевики покончили с ними сразу же после революции и больше те не возрождались. Все общение такого рода маскировалось охотами и рыбалками, а отдыхать за границу наши деятели не ездили.
Размышляя обо всем этом, Иванов шел за кидалами, ежеминутно рискуя их потерять. Дистанция между ними была большой, но сократить ее он не решался – оглянувшись те могли узнать его.
Иногда ему приходилось вставать на цыпочки, чтобы найти головы своих “подопечных”. Такое передвижение приводило к тому, что время от времени он налетал на прохожих. С одними получалось разойтись с извинениями, но другие грубо толкали в ответ и крыли матом.
– Куда прешь, дед! – рявкнул на него, дохнув перегаром, дюжий небритый детина, на которого он налетел, и оттолкнул так, что Иванов едва не упал в сугроб. – Совсем ослеп, что ли?
“Остервенел народ, – подумал Иванов, почти не обидевшись. – Оно и немудрено при такой жизни”.
Посмотрев вперед, он обмер – бандитов не было. Колыхались головы толпы,
но ондатровую имитацию ушанки на голове у Батона и вязанную шапку-петушок Матроса с белыми резиновыми буквами “Adidas” он не увидел.
“Потерял! – подумал он. – Вот же черт! Чтоб тебе!” Он ринулся вперед. Через несколько десятков метров он увидел зев подземного перехода на другую сторону улицы. Конечно! Они могли опуститься туда!
Не раздумывая, Иванов кинулся в него. Но перебраться на другую сторону улицы быстро не получилось. Проход загромоздили люди, продававшие одежду, живую рыбу, пемзу, квашеную капусту, носки и видеокассеты с фильмами. Люди двигались двумя плотными потоками, один напротив другого, и обогнать кого-то было решительно невозможно. “Потерял, уйдут, уже ушли! – стучало у него в висках. – Утратил навык, упустил!”
Он вошел в азарт и уже не отдавал себе отчет, зачем ему эти гопники и почему вдруг стало так важно их догнать. Ведь не он за ними охотится, а они за ним и сейчас важнее было бы обдумать, как избежать контактов с ними в будущем.
Матерясь про себя, расталкивая людей и беспрестанно извиняясь, он добрался до противоположной стороны улицы. Посмотрел вправо и влево. Гопников нигде не было видно.
Он выдохнул, чувствуя, как оглушительно колотится сердце. Посмотрел на другую сторону улицы – и там их нет. Опять огляделся. Вот же они! Иванов едва не выкрикнул -“Есть!”, но вовремя сдержался.
Гопники выходили из-за какого-то киоска метрах в пятидесяти впереди. Остановились, закурили. Покупали сигареты? Или справляли малую нужду? Впрочем, какая разница? Они вели себя довольно беспечно, назад не оглядывались, видно, не чувствовали за собой никакой слежки. Вот и хорошо, вот и ладно.
Иванов подобрался к ним поближе, опасаясь потерять еще раз. Сделал вид, будто выискивает на улице пустые жестяные банки и стеклянные бутылки. Теперь между ним и бандитами было метров двадцать.
И вдруг Батон оглянулся. Иванов моментально сгорбился, опустил голову и стал выбивать ногой из сугроба вмерзшую туда пивную бутылку.
Матрос толкнул Батона локтем.
– Чего рот разинул? Пошли уже.
– Ты вон того бомжа видишь? – спросил Батон и кивнул на Иванова. – Никого не напоминает?
– Тебя, разве что – когда состаришься! – Матрос хохотнул, довольный своей шуткой.
– Да пошел ты! – обиделся Батон. – Еще посмотрим, кто из нас бутылки будет собирать.
Они двинулись дальше. Иванов не отставал.
Вскоре бандиты зашли в китайский ресторан “Хамелеон”. Иванов успел прогуляться перед витринными окнами туда и обратно, заметив боковым зрением, что они сидят за столиком недалеко от окна в компании третьего человека, который держался как их шеф. Временами к ним подходили какие-то люди, что-то говорили, затем вставали и уходили. На столике стоял только чай, даже пива не было. “Кажется, у них тут что-то вроде офиса”, – понял Иванов.
Минут через пятнадцать все вышли на улицу. Теперь Иванов смог разглядеть третьего. Тот был постарше Матроса и Батона, сухой, поджарый, в дорогой кожаной куртке, с седым ежиком плотных волос. Они сели в припаркованный у тротуара джип “Мицубиси паджеро” вишневого цвета и укатили. Иванов запомнил номер.
“Ну и что мне дала эта слежка? – подумал он. – Знаю номер машины, ресторан и то, что их трое. И это все. Как это можно использовать? Впрочем, лучше такие знания, чем никаких”.