Глава 8. Друзья познаются в беде
К его удивлению, жены дома не оказалось. Сколько он ни жал на кнопку звонка, ему никто не ответил. Своих ключей от ее квартиры у него не имелось. Он бывал здесь не часто и вопрос ключей как-то не возникал. К тому же, она жила с дочерью и внуком, так что наведываться сюда ему было особо незачем.
Он спустился вниз и позвонил в квартиру из телефона-автомата. Никакого ответа, одни только длинные гудки. “Увезли в больницу? – недоумевал он. – Или стало совсем плохо, и она не может подойти к телефону?”
Он хотел позвонить ее дочери, но понял, что не знает телефона. Не знает где та работает и в какой школе учится ее сын-пятиклассник. Иванов вдруг осознал, что не знает и рабочего телефона жены. Вроде бы она была владелицей какой-то мелкой фирмы, но чем та занималась, ему тоже было неведомо. Торговлей, наверное, как все – купить подешевле, продать подороже. Фирма, вроде бы состояла из трех человек или около того. Жена как-то предлагала работу и ему, но какую-то очень уж незавидную, вроде диспетчера на телефоне, который принимает и обрабатывает заказы. Он отказался и больше речи об этом не заходило. Думал ли он когда-нибудь, что доживет до такой фигни?
Он вышел из подъезда и погулял немного по улицам туда-сюда. Зашел в пару магазинов, без особого интереса осмотрел витрины. Все дорого, но эта дороговизна его не раздражала, она словно существовала в другом мире. Он знал, что она ему не по карману и воспринимал ее, словно детали ландшафта, от него не зависящие. Удивительно, как быстро человек привыкает жить в рамках отведенных возможностей и не засматриваться на то, что находится за их пределами.
Раньше было не так, в прежние годы ему было доступно многое. Но наступили иные времена, и кто был чем-то, тот стал ничем. А кто был ничем, стал всем. Такова жизнь.
Он опять набрал домашний номер жены из таксофона. Никто не ответил. Вернулся к двери и долго давил на звонок – все та же тишина. Хоть бы пацан из школы вернулся, рассказал бы ему, что с бабушкой, или телефон матери сказал. Наверняка ведь знает.
Иванов посмотрел на часы. Была половина двенадцатого – уроки закончатся еще не скоро. Торчать здесь до двух часов? Нет уж, увольте. Лучше вернуться домой, дождаться вечера и позвонить, когда ее дочь вернется с работы. Дочь, правда, его недолюбливала, ревновала к матери, ну да ничего.
Он вышел на улицу и понял, что и домой возвращаться нет желания. Куда бы податься? Иванов вдруг вспомнил, что неподалеку отсюда жила Людмила Гордеева, с которой у него был роман в промежуток между первой и второй женами. Он работал тогда в Генштабе, а она – в хозяйственном управлении Министерства обороны, через дорогу, можно сказать. Их роман продлился больше года.
Ее телефон, казалось, погребенный под толщею лет, вдруг отчетливо возник перед глазами – профессиональная память шпиона не подвела. Еще в голове всплыла строчка когда-то слышанного стихотворения: “По несчастью или к счастью, истина проста – никогда не возвращайся в прошлые места. Даже если пепелище выглядит вполне, не найти того, что ищем, ни тебе, ни мне”. “К черту! – решил Иванов. – Чушь все”.
Он набрал номер. После нескольких гудков ответил знакомый голос.
– Товарищ Воропаева? – уточнил он.
– Да, – с недоумением ответила она.
– С вами будет говорить товарищ Иванов.
Она, наконец, его узнала.
– Ну, пусть говорит, если ему есть что сказать.
“Помнит”, – с удовлетворением отметил он.
– Здравствуй, Люда! – сбился он с шутливого тона.
– Здравствуй, Юра! Какими судьбами?
– Да вот, проходил мимо, дай, думаю, позвоню, не забыла ли.
– Тебя забудешь, как же, – вздохнула она.
Он вслушивался в интонации ее голоса, пытаясь угадать настроение. Кажется, нормальное.
– Чаем напоишь? Замерз я.
– Заходи, что с тобой делать.
Через пятнадцать минут с тортом и букетом цветов в руках он стоял перед ее дверью. “Черт, зачем я сюда пришел?” – подумал он, но отступать было поздно. Он нажал кнопку звонка.
Открылась дверь, на лице Людмилы отразилось мгновенное замешательство, но она быстро с ним справилась.
– Ты совсем не изменилась, – сказал он бодрым голосом.
– Ты тоже, – ответила она.
Это прозвучало, как пароль и отзыв для входа в прошлое. Оба знали, что это была неправда – и пароль неверный, и отзыв невпопад. В прошлое возврата нет. Минуло одиннадцать лет, как они виделись в последний раз.
– Это тебе! – он вручил ей цветы.
– Спасибо!
Он провела его на кухню. Стол был накрыт для чая. Она поставила цветы в вазу.
Иванов огляделся вокруг. У нее был идеальный порядок. На него пахнуло уютом, который начисто отсутствовал у него дома. Его квартира медленно приходила в запустение, как будто шла на дно вместе с ним. Нынешнюю жену, казалось, совсем не волновало, чтобы у него дома был уют. Его это тоже не занимало
– Я слышала, ты женился, – сказала она, – разливая чай.
– Ну, да, – подтвердил он. – Ты же за меня не пошла.
Она подняла на него глаза.
– Так ты что-то не очень и звал.
– Разве? – наигранно удивился он. – Но собирался.
– Что же не собрался?
– Не знаю. Кажется, мы тогда поругались крепко.
Она кивнула.
– Да, так и было.
– А из-за чего – не помню.
– Из-за тебя, Юра. Из-за твоего характера.
Он промолчал. Это была правда – он всегда отличался вспыльчивым нравом и был скор на резкие решения.
– Ты живешь одна? – спросил он.
– Одна.
– Я, считай, тоже, – признался он.
– Так у тебя же есть жена.
– Есть, но так получается.
– Неудачный брак?
– А что, бывают браки удачные? – вопросом на вопрос ответил он.
– Говорят, случаются.
– У меня не было возможности в этом убедиться.
Он замолчал, поймав себя на мысли, что говорить больше не о чем. Одиннадцать лет – большой срок, все нити оборвались, все детали забылись.
– А здесь ты как оказался? – спросила она.
Ему не хотелось посвящать ее в детали событий последних дней.
– Так, дела, – ответил он неопределенно. – У тебя можно пожить пару дней?
Людмила поперхнулась чаем и закашлялась.
– Пожить? У тебя же своя квартира есть. Или уже нет?
– Обижаешь! – заметил он. – Я не бомж какой-нибудь. Просто я хотел бы, э-э…, сменить обстановку ненадолго.
– Обстановку?
– Ну, я не хочу там пока показываться.
– Почему?
– Так, есть причина. Я тебе потом расскажу.
– Что ж, живи, – согласилась она, – вторая комната свободна.
– А твой сын?
– Он в Ханты-Мансийске, нефтяник. Сюда с семьей приезжает только в отпуск, да и то проездом.
“Так, половина дела сделана, – подумал Иванов. – Осталось уладить другую”.
Они разговаривали о чем-то еще, но мыслями Иванов был уже далеко.
– Пойду прогуляюсь, – сказал он после чая.
– Когда вернешься? – спросила Людмила.
– Вечером, наверное, – неопределенно ответил он.
Она протянула ему ключи.
– Тогда, возьми. Меня, возможно вечером не будет. Этот от квартиры, а этот, магнитный, от подъезда.
Он уставился на связку.
– Что, вот так сразу и доверяешь?
– Не сразу. Кроме того, они у тебя уже были.
Он повертел ключи в руках и вспомнил плоский деревянный брелок. Да, тот самый.
Повинуясь безотчетному порыву, он обнял ее одной рукой.
– Жаль, что все так получилось.
– Да, – согласилась она и тут же отстранилась, – жаль. Постарайся вернуться не слишком поздно – у меня чуткий сон.
Иванов вышел из Людмилиного подъезда. Во дворе никого не было. Мимо прошла женщина с двумя крупными собаками на поводке. Она вышла из соседнего подъезда, и ее питомцы тащили хозяйку куда-то в дальний угол двора, за которым просматривался сквер. Помня о вчерашней попытке автомобильного наезда, он придирчиво оглядел припаркованные машины. Все они были без людей и слегка припорошены снегом.
“Пуганная ворона куста боится”,- иронично усмехнулся он про себя.
Иванов нашел таксофон и позвонил старому приятелю, которого знал еще по службе на флоте. Они встретились в брезентовом кафе недалеко от его дома. Приятель был его ровесником, всю жизнь прослужил на военных кораблях и к разведке отношения не имел. Звали его Анатолий.
– Только на такие рыгаловки теперь и хватает денег, – заметил тот, будто бы извиняясь за то, что назначил встречу в таком месте.
– Честно говоря, Толя, даже и на них не хватает.
Они выпили и стали закусывать горячими чебуреками и корейским салатом.
– Новый год скоро, – заметил Анатолий. – Кто нас поздравит по телевизору, как думаешь?
– Поздравит? – удивился Иванов. – А тебе не все равно?
– Ну, если вспомнить, что 92-м поздравлял Мавроди, то нет.
– Но в 93-м опять был Ельцин.
– Ага, протрезвел. Но сейчас, он может опять быть пьяным и не встанет. Кто тогда?
– Горбачева позовут, – съязвил Иванов.
– Нет, его не позовут, – рассудительно сказал Анатолий. – Никто больше его никуда звать не станет, пусть застрелится.
– Он не станет, – мрачно сказал Иванов. – Он будет жить долго и счастливо, не то, что мы.
– И мы будем жить долго, – сказал захмелевший Анатолий.
– Про себя я не уверен, – заметил Иванов.
– Почему?
– Наезжают на меня, Толя. С разных сторон и не пойму, кто.
– Чего хотят?
– Так, старые дела, – ответил он уклончиво.
– И отцепиться нельзя?
– Вот, думаю сейчас, как это получше сделать. Поможешь?
– А то! Тебе я завсегда подсоблю, чем сумею.
– Спасибо, ты настоящий друг.
– А что нужно сделать?
– Наведайся ко мне домой и положи на стол один сверток, который я тебе дам.
– А что в нем?
– Секрет. Только не вздумай открывать.
– Нет, серьезно.
– Потом расскажу.
– Но у меня нет ключей.
– Я тебе дам.
– А сам чего не отнесешь?
– Я же говорю – пасут меня, нельзя мне там появляться.
– Когда?
– Послезавтра.
Через какое-то время они разошлись. Анатолий отправился домой, а Иванов поехал на строительный рынок. В квартиру Людмилы он вернулся, неся в руках два пластиковых пакета с покупками. Ее дома не оказалось, чему он только обрадовался. Устроившись за кухонным столом, он разложил перед собой приобретения и принялся их рассматривать, затем нарисовал на бумажке какой-то чертеж и принялся за работу.
Вечером он опять набрал номер жены. Она почти сразу же подошла к телефону.
– Алло?
Голос у нее был бодрый и вполне здоровый.
“О! Уже полегчало!” – подумал он и повесил трубку.