КАК МОЙ ДРУГ ПРЕДПОЧЕЛ ТАНЬКУ ИЗ КРЫЛАТСКОГО ПАТРИСИИ КААС
Особенность этого фестиваля была в том, что он был международный, и требовались заграничные звезды, причем звезды, признанные за кордоном. И тут по линии нашего советского, горячо мной любимого Госконцерта отрекомендовали одного французского агента. Агент — это сильно сказано. Это была дама в годах. Ее звали Лилет Волан. Поскольку я был единственным франкоговорящим, у меня возникла монополия на общение с агентом.
Через некоторое время от Лилет Волан поступило следующее предложение: «Мы вам дадим очень интересных молодых исполнителей. Например, Патрисию Каас. Она сейчас знаменита». Агентша прислала клипы своей протеже. Если честно, нам было все равно кто. Времени было мало, главное, чтобы приехали европейцы. Потому что это был международный фестиваль. Мы сказали: ладно, подгоняй в Москву Каас, хотя мы и не знаем, кто это такая.
Еще несколько недель ушло на переговоры с восходящей звездой. Наконец Лилет Волан перезвонила и сообщила: «Все, на открытие фестиваля она приедет, я договорилась. Но вы ее достойно встретьте, машину хорошего уровня и прочее. Если вы плохо встретите, я вам больше хороших артистов не пришлю».
И тут случился форсмажор. Как назло, открытие фестиваля перенеслось на неделю по техническим причинам. Выяснилось все в последний момент. Патрисия должна приехать уже завтра, и отменить ее приезд невозможно: билеты уже на руках. Мы сгорали от стыда. Мы боялись потерять Лилет Волан. Позвонить вечером и сказать: извините, ехать не надо, все перенеслось? Это не вариант. Что же делать?
И мы начали выкручиваться. Мы решили сделать специальную телесъемку для Патрисии Каас, назвав это прологом к фестивалю. Получалась необычная прелюдия: не открытие фестиваля, когда в декольте приходят, а особый пролог, фактически выдуманный для заезжей звездочки.
Надо заметить, что продюсер Патрисии быстро нас просчитал: «Ну и где открытие вашего фестиваля?» Мы замялись: мол, у нас там перенеслось. Продюсер был в гневе. Но тут я сказал по-простому — выручил мой хороший французский язык: «Объясни, что тебе здесь надо? Тебе нужна implantation dans le marche, то есть имплантация в рынок? Тебе необходимо продвижение на нашем рынке? Или тебе нужен русский фестиваль «Ступень к Парнасу»?» Ты его раньше знал? Зачем тебе фестиваль? Тебе нужен промоушн. Мы тебя принимаем за свой счет. Я тебе гарантирую, что ту неделю, которую ты здесь обещал быть по плану, ты получишь полный набор промоци- онных мероприятий, в лучших советских газетах, на телевидении, в прямых эфирах. Ты будешь не вылезать с эфира, не потратив ни копейки». Он согласился: «Дайте мне график, когда и куда мы идем».
Мы им организовали радиоэфиры, газету «Правда», еще какую-то прессу. В то короткое время на фоне перестройки все были добродушны. Никто не знал Патрисию Каас, но всем хотелось с ней познакомиться: французская певица придет — интересно. Так что мы свои обязательства перед продюсером исполнили.
С ее приездом тоже чуть было не произошло большого конфуза. Приключилась довольно забавная история. Впрочем, тогда мне было не до смеха. Утром, когда мы собрались выезжать в аэропорт — встречать Патрисию, как всегда сломалась редакционная машина. Была, правда, еще одна машина. Но ее было явно недостаточно. Потому что их двое, нас двое, плюс еще вещи — ясно же, что француженка привезет гардероб.
Тогда я попросил своего приятеля подстраховать нас. Приезжает, говорю, французская певица, очень красивая и знаменитая. Получишь массу впечатлений. Он взял своего товарища. Помыл «Жигули». Надел замшевые перчатки, прибрал салон. Надел хорошую куртку, темные очки, и весь такой модный приехал встречать французскую певицу. Когда он ее увидел, а она вышла в клетчатой рубашке навыпуск и в джинсиках, без боевого раскраса, он не понял: то ли это девочка, то ли мальчик.
Спрашивает:
Кто это?
Я говорю:
— Она и есть.
— Да нет, старик, это смешно.
— А что я тебя просил, в постель с ней ложиться? Я тебя просил подстраховать, помочь.
— Ну,ты ж сказал — французская певица. Мы и кабак заказали, думали, гульнем по полной программе. А это какой-то подросток. Черт знает что. Ну ладно. Уже попали. Все равно в аэропорту. Так и быть, вещи до гостиницы довезем.
Когда приехали в гостиницу «Космос», я товарищей начал уговаривать:
— Да вы не торопитесь, не уезжайте. Может, по Москве захотят покататься.
— Нет, нет. На это геройство нас уже не хватит.
И после я услышал их разговор: «Звони Таньке из Крылатского. Она должна быть дома». Взял две копейки (столько тогда стоил звонок с телефона-автомата) и пошел звонить какой-то Таньке, которая должна быть дома. К ней-то, взяв бутылку водки, они в итоге и забурились.
Но через год, когда всюду крутились клипы и шли концерты Каас в «Олимпийском» (это было уже в 90-м году), приятель мне позвонил и говорит:
— Помнишь, мы возили французскую певицу. Ты знаешь, ничего так поет. Я вот посмотрел, нормально поет. А в жизни заморыш какой-то.
— Да ладно — заморыш. Ну а если твоя жена встанет со сна и будет бродить неприбранная по кухне — тоже, наверное, будет так выглядеть? Она же была только из самолета. После тяжелого перелета.
— Ну ладно, не кипятись. Ну ты сделай мне пару билетиков, все-таки я помог тебе тогда.
И потом он всем рассказывал, как возил саму Патрисию Каас, хотя в тот день побрезговал повозить ее вечером по городу. Предпочел поехать к Таньке в Крылатское с бутылкой водки. Еще помню, ему не понравился продюсер Патрисии. Приятель мне по дороге все выговаривал: «А это что за мужик? Зачем он приехал?» Я говорю: «Ну, как? Это продюсер. Я тебе что предлагал…» Ну, в общем, было все очень смешно.
Тогда я все-таки нашел «извозчика» и возил эту пару, показывал Москву. Возил по разным пьянкам-гулянкам, по обычной технологии. И на другой вечер, и на третий. В общем, мы весело провели неделю. За неделю я Патрисию Каас достаточно неплохо изучил. Своеобразная девушка. Весьма милая, но иногда может обидеться на ровном месте.
Это была очень удачная промоушн-поездка. Самое главное, были телеэфиры. Получилась довольно необычная вещь — особенно по нынешним временам. Мы взяли клипы Патрисии и разнесли по разным музыкальным программам. Никто не платил денег, ни о каких разговорах по бизнесу речи не шло. Мы вообще никого особенно не уговаривали. Все сложилось естественным образом: французская звездочка многим просто понравилась. Молчанов прокрутил сюжет с Каас в «До и после полуночи». И после двух показов все вдруг заинтересовались. Радио начало крутить. Все начали спрашивать эти клипы, обсуждалось, не рассказать ли о набирающей популярность певице в программе «Взгляд». Клипы целый год кочевали по радио- и телеэфиру. Ее имя стало на слуху. Ее лицо через год уже знала вся страна.
И когда год спустя Патрисия Каас приехала со своими музыкантами выступать на стадионе «Олимпийский» (а остановилась она на сей раз в гостинице «Украина» ), ее узнавали повсюду. Здесь и там поклонники кидались за автографами. Впервые приехав совершенно безвестной исполнительницей, во второй раз она въезжала в страну уже знаменитостью. В этом незнакомом государстве ей просто не давали прохода. Она и сама поражалась такому успеху.
Вот тогда я подошел к ее продюсеру и спросил: «Помнишь наш разговор? Что тебе надо было? Фестиваль? Ты мне морочил весь вечер голову! Или ты хотел ее раскрутки? Так вот, полюбуйся. Вот наша работа». Я, конечно, преувеличивал. Это была не только моя работа. Просто искусство Патрисии Каас действительно оказалось востребованным у нас, страна без всякого принуждения полюбила эту певицу. Но, с точки зрения западной психологии, «просто так» ничего не бывает. Никто не понимал, что можно совершенно бесплатно ротировать по всем каналам клипы зарубежной певицы просто потому, что это понравилось. На Западе это уже давно серьезный бизнес, в котором можно просчитать и вложения, и отдачу.
В общем, продюсер был очень мною доволен. А агентша Лилет Волане – та вообще была на седьмом небе, все время смеялась, меня обнимала, рассказывала какие-то анекдоты, байки. Я говорю продюсеру Каас:
– Какая веселая старушка. Молодец.
— Да уж. Молодец. 25 процентов имеет от всех наших концертов в течение 25 лет на территории СССР. Я подписал с ней контракт, перед тем, как поехал к вам.
— Зачем же ты такой обременительный договор подписывал?
– Ну как? Так принято. Она сказала: мы же вкладываемся в это дело. Это мои очень серьезные старые партнеры.
В общем, мы выяснили таким путем, что старушка получала огромную прибыль, не вложив вообще ни копейки. Билеты покупали мы. Все содержание организовали мы. Неделю ее катали, пробивали статьи в разных редакциях, протаскивали клипы на телевидение и радио. А люди Каас были уверены, что это старушкина работа.
Старушка оказалась не промах. Она все очень хорошо просчитала. Русские просят прислать француженку? Пожалуйста, получайте. Только подпишем договор на 25 лет. А Каас и ее продюсер подумали: какая-то непонятная страна, медвежий угол, все равно там доходов не будет, подписаться можно хоть на 25 лет, хоть на 50. К тому
же она еще никакая не звезда. Так, для прикола покататься. И подписались.
И вдруг выясняется, что Каас тут становится чемпионкой хит-парадов. Что здешний рынок огромен, публика благодарная и с хорошей памятью. В общем, эта «непонятная страна» кормит Патрисию до сих пор. Если отсчитывать с 1989 года, получаем, что 25-летний контракт еще не исчерпан. Он закончится только в 2014 году. Причем контракт имеет силу на всей территории бывшего СССР. В том же Казахстане, где Патрисия бывает довольно часто. Так что бабушка до сих получает свои 25 процентов, дай ей бог здоровья.
Поэтому она так меня целовала. Веселилась. Было отчего! У нее получилась прекрасная операция. А мы даже об этом не думали.
Продюсер тогда предлагал: «Постарайтесь заставить ее вам что-нибудь заплатить». Но я сразу понял, что это без вариантов. Зря, конечно, мы так вот запросто согласились работать без всякого бумажного оформления. Но поезд уже ушел. Мы вообще с ней не связаны никаким контрактом. Потому она и боялась, что мы что-нибудь не то сделаем.
Вот какая была веселая история. Первый опыт бизнеса. Денег мы много не заработали. Зато можем похвастаться, что это мы открыли стране Патрисию Каас, которая, на мой взгляд, навсегда вошла в душу России. Популярных певцов много, но вот занять какое-то место в душе народа мало кому удастся. Особенно иностранным исполнителям. А Каас такой подход, как мне кажется, имеет. Она, конечно, очень талантливая. Но есть, видимо, в ее облике, в ее голосе, манере исполнения нечто, импонирующее именно русскому слушателю.
Кстати, о деньгах. Патрисии мы вдобавок ко всему платили суточные. Естественно, в рублях. В день платили 15 или 20 рублей — уже не помню. В итоге у ее продюсера Сирила скопилась какая-то рублевая сумма. Что-то около 120 рублей. Он попросил моего совета:
— Как ты думаешь, Алекс, как их лучше потратить?
— Ну я не знаю, что тебе из наших вещей пригодится. Купи шапку. Русская шапка — очень оригинально.
— Алекс, ну сам подумай, зачем мне шапка? Что я с ней буду делать в Париже? Нет уж, лучше давай потратим эти деньги в ресторане.
Мы как раз подходили к гостинице «Космос», и Патрисия говорит: «Я очень хочу есть. Я целый день ничего не ела. Давайте здесь где-нибудь пообедаем». В тот день съемки были за городом, и перекусить было особо негде. Я согласился: «Ну пойдем». Направляемся в валютный ресторан гостиницы. Сирил уже на подходе передумал: «Нет, мы туда не пойдем. У нас же есть 100 рублей. Надо ж потратить советские деньги. Куда я их дену? Пойдем туда, где за рубли».
Но за рубли все было занято, как это у нас водится. «Местов» нет. Сирил настаивает: «Все равно в валютный не пойдем». И тогда Патрисия запротестовала: «А мне все равно! Я хочу жрать! Валютный, не валютный…» Однако Сирил был непреклонен: «Все равно не пойду. У нас есть 100 рублей, и мы будем ждать здесь места».
Тогда я понял, что такое настоящий западный продюсер. Жесткий, настойчивый, упорный.
Минут пять-десять у них продолжалась перепалка. Он категорически не хотел платить доллары:
И у нас есть валюта, советские рубли. Куда мы денем советские рубли?
— Ну хорошо, давай я умру.
— Причем здесь умру? Мы же поедим в любом случае.
— Ну тогда поехали в город.
Но в город уже я их везти не хотел. И со злачными местами было тогда туго, и вообще небезопасно. Тем более иностранцы. Думаю, ну их на фиг.
В общем, я выкрутился. Подозвал метрдотеля и сказал: «Любезный, знаменитая французская певица. Вот тебе пять рублей, но столик должен быть найден». Он смекнул что к чему, и в углу нашелся для нас столик.
Приключений в этот их приезд было немало. И я думаю, Каас до сих пор хорошо помнит фестиваль «Ступень к Парнасу».