Рубрика: Читальня

Сергей Круглый, Аркаша Иванов и Вася Пилицын решили достойно провести время. Для этого, естественно, они направились в соответствующий магазин. Когда вышли из магазина, случилось непредвиденное.

– Надоело, – взбунтовался Круглый, – по подворотням слоняться надоело и рукавом закусывать.

– Да, мне тоже хочется культурки, – вздохнул Аркаша.

– Сейчас бы в гости к кому-нибудь завалиться, – размечтался Вася. – Только ко мне нельзя. Жена дома.

– Ко мне тоже нельзя, – сказал Аркаша, – тёща приехала.

– А ко мне можно, – обрадовал корешей Серёга. – Пошли, мужики. Дверь им открыла пожилая полная женщина. Увидев Круглого,

она расплылась в широкой улыбке и воскликнула:

– Зять пришел! И с друзьями. Вот радость-то!

Не успел Иван Иванович выйти из машины, как его обступила целая толпа журналистов. Вопросы посыпались как из рога изобилия.

– Подождите, товарищи, не все сразу, – протянул Иван Иванович, поправляя скрывавшие пол-лица затемненные очки. – Я же не в состоянии отвечать десяти человекам одновременно.

Откуда-то сзади, энергично растолкав собратьев по перу, выскочил широкоплечий парень и громоподобным голосом изрек:

– Я из молодежной газеты. Скажите, что побудило вас учредить фонд благоустройства города и передать туда часть своих сбережений?

– Я всегда считал главной целью жизнедеятельность на благо людей, во имя их счастья и процветания.

Эстафету подхватила худая девица в белых брюках:

Сашка Сизый был зол. Для злости у него имелись все основания. Стоило на дне рождения знакомого подсесть к симпатичной брюнетке, приобнять ее и начать что-то заливать, как тут же подскочили жена с дочкой и заверещали, что пора идти домой. Когда вышли, Сашка громко возмутился:

– Что за поведение? Никакой культуры! С человеком поговорить не дадут, сразу пошли домой. А ты вообще, – прикрикнул он на десятилетнюю дочь Ирочку, – папа, папа… Ну какой я тебе папа. Дома я тебе папа, а при женщинах я просто Алик, Алик и все. Ты уже в третьем классе, с ходу соображать должна. Не даром по математике одни “тройки”…

В квартиру позвонили. Бормоча что-то себе под нос, Галина Никитична засеменила к входной двери. Через несколько мгновений из прихожей послышался хрипловатый голос, и на кухню быстро проследовал с бутылкой вина в руках отец семейства Федор Васильевич, невысокого роста, плотный мужчина с одутловатым лицом. Бутылку он поставил на кухонный столик.

– Ну, что, мать, закусить то у нас есть? – весело спросил Федор Васильевич.

– Закусить то есть, да вот непонятно по какому поводу ты выпивать собираешься.

– Как по какому? По поводу субботы, например. Опять же завтра день железнодорожника, праздник, понимаешь.

– Ладно… День железнодорожника… Руки иди мой.

Вскоре Федор Васильевич в трусах, майке и с чистыми руками сидел за столом с аппетитом ел жаренные котлеты с картошкой и с не меньшим удовольствием пил портвейн. Жена сидела напротив и смотрела на него.

– Слышишь, мать, Кулаков “Запорожца” купил. Сегодня на работу

Басня

Радостный и весёлый мчался заяц по лесу. Выскочив на опушку, он увидал лису.

– Здорово, рыжая. Как жизнь?! – что было мочи заорал заяц.

– Что это ты раскричался? – скривилась лиса.

– Да как же не кричать. Вчера диссертацию защитил. Сам лев похлопал меня по плечу и назвал молодцом.

– Сам лев?

– Сам, лично. А потом ещё к себе в помощники пригласил.

– М-да… Неплохо. Работать у льва – не по курятникам лазить, – вздохнула лиса. – А кто же тебя надоумил писать диссертацию?

– Медведь. Он же и научным руководителем был. Хотя, что медведь? Я встречался то с ним раза два за все время. Никакой от него помощи, никаких советов, одно только громкое имя – Миша Косолапый. Ладно, Рыжая, прощай. Мне сейчас недосуг, дел много.

– Прощай. Ты уж не забудь меня и, если там… у льва зайдет разговор, замолви, пожалуйста, словечко. Мол, лиса – животное преданное и может пригодиться.

Прошлой зимой писатель Дмитрий Сергеевич Пальцесосов в поисках вдохновения поехал в санаторий. За каких-то пять дней санаторий надоел ему смертельно. Бесконечные процедуры, скитания по парку вперемешку с бильярдом и шахматами не давали никакой пищи для творчества. Очень расстраивало Дмитрия Сергеевича также то, что среди отдыхающих было совсем мало женщин, а те, которые были, решительно не лезли ни в какие ворота, как в прямом, так и в переносном смысле. Короче, тоска – хоть удавись.

Завидев идущего навстречу полного, солидного дядю с лоснящейся физиономией, Сенька жарко зашептал на ухо новенькому.

– Влипли. Надо же… Только выпили и на начальника колонны напоролись. Вот невезуха.

– Может сбежим? – предложил наивный новенький.

– От него далеко не сбежишь. Шагаем прямо, стараемся не дышать.

При подходе к шефу мужики выпрямились и напряглись. Но внутренняя мобилизация не спасла.

– Что пил? – строго спросил начальник новенького.